Серия «Эшники»

Толь Толич сегодня выглядел просто величественно. Культура ношения парадной формы ему была привита во время работы в штабных подразделениях, а качество его формы обуславливалось тем, что курировал он в штабе еще и подразделение тыла. На груди висели многочисленные медали, значки и знаки. На столе лежала редко кому выдаваемая помимо генеральского состава каракулевая папаха. Ботинки сверкали. Телевизер с Прокопенко был выключен, а перед ним были расставлены открытки с поздравлениями в адрес ЦПЭ из других субъектов РФ. Все это производило вау-эффект.  С Толичем хотелось сфотографироваться и почтительно прослушать рассказы о покорении им глубин ментовской мудрости.

Весь личный состав центра собрался к ТТ в кабинете, мест категорически не хватало, мне, НС и Роме пришлось стоять с краешку.  В начале получасовой речи, ТТ поздравил всех с праздником, потом перешел на показатели, зачитал приказ о поощрении (наградили почти всех,  за исключением  девочки-аналитика). Мне и Роме втюхали очередную грамоту в рамочке, НС получил от щедрот Управления  электрочайник, Данила – пиздюли снятие ранее наложенного взыскания. Мелкому Толич с иезуитской улыбкой передал бумажную благодарность (в еще более красивой рамочке чем у нас с Ромой) от Администрации города «за содействие в организации работы с этническими диаспорами», сообщив при этом, что раз Мелкий так любит чурок, то пусть ближайший месяц и шибается с ними в дёсны выезжает по всем нештатным ситуациям с ними. Мелкий пошел красными пятнами и пробурчал, что съебет на больничный.

Раздав всем сестрам по серьгам, Толич сообщил, что в такой чудесный день,  помимо напечатанных благодарностей «за всю хуйню», руководство Управления решило закатить сотрудникам шикарный концерт в лучшем ДК города. И поскольку в этом ДК соберётся цвет нашего Управления: руководящий состав территориальных подразделений, инспекции, кадры, штаб, секретариаты и прочие (под ними подразумевались наловленные единичные эксперты, опера и следаки), то охранять от диверсионно-террористических актов Кабанов поручил нам, великому и ужасному ЦПЭ. Поэтому к 12 часам дня нам нужно взять тачки и прибыть к лучшему ДК в городе. Там продумаем расстановку и сопроводим мероприятие.

Народ занервничал. Конечно, ебашить в праздник – это всегда почетно, однако у нас был заказан столик в одном неплохом пивбаре и весь коллектив надеялся попасть туда пораньше. А Толич не мог об этом не знать, ибо мы с НС лично вчера его приглашали. Складывалось впечатление что ТТ мало того, что решил саботировать «праздник жизни» но вставить палки в колеса всем нам.

Мелкий даже, бессмысленно правда, решил высказать свое возмущение Толичу.

- Толь Толич – заныл он, почему же нам, чо, ППСников нету? Вот придумали, торчать на улице в дождину!

- Смотри на него - ТТ набычился и пошел в атаку- жрет кофе столько, что будет скоро как викинг. Ночью драккары в одиночку на берег будет выворачивать! А тут потусоваться в машине три часа не может! Я сам не знал, что там мне Кабанов навяжет! Иди работай, а будешь ныть, я тебя еще и внутрь отправлю, будешь в зале хуйней страдать до окончания!

На этом протестная деятельность в подразделении была подавлена, и мы толпой свалили от Толича по своим кабинетам.

Естественно, до двенадцати часов все пинали хуи по Управлению. Кто-то пошел поздравляться в розыск, кто-то хуячил в танчики, кто-то  попивал кофеек и болтал о том, о сём. Подняла настроение тренькнувшая на карту премия. Я пошел поздравить своего корешка с БЭПа, работавшего нынче в пресс-службе, встретил у него еще пару человек оттуда, и неплохо провел время за чаем с курабьешками. Единственное что я сделал за день по работе  - отдал задания в ООРИ на получение сведений в отношении фигурантов по моим делам, в том числе по Бабаеву и десноямским таджикам.

К полудню весь Центр, не исключая девочек-аналитиков, Толича и ряженого в чорный костюм долговязого НС, на всех четырех закрепленных за нами автомобилях прибыл к зданию Дома культуры с пафосным названием «Россия». Перед входом в ДК уже расположилась  пара патрулек гайцов, в центральный вход понемногу стекался наряженный личный состав.

Толич вылез из своей Приоры, за рулем которой как всегда скукожился его верный миньон, младший оперуполномоченный Викторушка, и помахал нам. Все подошли к нему. ТТ, в отсутствие посторонних, не рассусоливал, по быстрому обозначил места где нам лучше приткнуться и обозревать окрестности, повелел следить за ДК как за собственной мамой. Потом отправил внутрь зала девочек и несчастного НС (притащенных ради массовки в зал). Стрельнул у меня сигарету. Мы закурили.

- Валюша – сказал шеф – я Николяшу утащу в зал, ты тут за старшего. Когда все зайдут и генерал с Кабановым тоже, побудете здесь еще с час, потом можете сниматься. Делать тут нечего, но Дракон настаивал, поэтому надо побыть. Мелкому только не говори, а то он сразу по тапкам ударит. Ну и повнимательней, мало ли.

Докурили, Толич присоединился к группе штабных и пошел в зал, я развернулся и пошел к «Форду» где уже загнездились Мелкий и Рома. Описал им ситуацию, парни оживились. Все таки час – полтора это вам не до вечера в машине париться. Мелкий при этом оживился настолько, что вызвался сгонять через дорогу за кофе с вкусняшками, и в через 15 минут я уже пил латте с сырником, Рома – двойной американо с круассаном, а непосредственно доставщик – полутемное с крабовыми сухарями. Кто бы сомневался.

- Вот скажи – зашуршав сухариками на заднем сиденье, сказал мне Мелкий  - тыжисторик Как-то ты говорил, что считаешь, что у нас сейчас министр внутренних дел очень плох, как министр, почему так? Он же , вроде с земли начинал, в ППС, в розыске работал, работу знает… Вроде не Сердюков какой, из своих?

- Ну знаешь…, смотри – собрался с мыслями я – в каждом подразделении при нашем нынешнем нынешнем министре появилось аналитическое подразделение. В каждом есть: в розыске аналитическое подразделение, в уебиПК (местный слэнг, так называли Управление по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями) есть отдел оперативно-зонального контроля, есть в участковых зональное отделение, в следствии есть зональный отдел. Это четыре-пять человек в каждой службе, человек пятьдесят на область которые тоннами переводят бумагу на говно. Это говно собирют еще одни проверяющие, повыше - Инспекция УМВД. Там сидят уже полковники,  которые организуют выезды в территориальные органы и в подразделения для их проверки. Наказывают там кого-то. Потом свои же справки переплавляют уже в федеральный округ, потом в Москву и так далее. Рекурсия, блядь. Сотни бездельников по стране, которые тупо пишут друг другу справки!!! И, заметь, у них никогда нет кадрового голода. Вот эту хуйню расплодил на доблестный министр с земли. Кто у нас за этими вот стенками ДК сейчас получает призы и награды? Секретариат, штаб, ИЛС, бэспешники? И сколько там оперов награждается? Один, два? Сколько я щас смотрел, только двух экспертов видел, ну плюс начальник отдела от участковых. Сколько здесь ппсников? Сколько? Их нет, есть куча полковников из штаба которые в жизни не видели ни нарушителя, ни преступления, они, блядь, даже в СИЗО не съездили ни разу! Вот это – наш министр.

- Ну и ещё, заметь – влез в разговор Рома - за всю свою деятельность Колокол ни разу не съездил не то что в какого-нибудь РОВД, он даже в областных и краевых Управлениях не был. Вот сколько раз он Владивосток какой съездил например ? И не икру на саммте трескать, а с делами в городском УМВД ознакомиться? Хуй да нихуя. Сидит в Москве, да по заграницам катается))). Даже Нургалиев, и тот, блин, мог приехать и районный отдел проверить, посмотреть.

- А ещё. Посмотри- продолжил мысль я – на той неделе я относил документ на подпись Кабанову. Выписывал переданный в Росгвардию нашим добрым министром ОМОН. Дракон подписал, потому что проведение мероприятий по чуркам инициировал он сам. Этот документ я принёс в секретариат на регистрацию. Меня послали на хуй. Начальница секретариата сказала, что она не будет регистрировать этот документ потому, что он не соответствует каким-то там требованиям, чего-то там. Таким образом с нами не смог выехать ОМОН на мероприятие. Ты помнишь, мы обошлись своими силами, кого-то задержали, пару даже в центр изоляции отправили. А с ОМОНом мы бы там провели нормальное мероприятие и ошкурили бы человек двадцать, таким образом секретариат, со своими чисто бюрократичекими заёбами, повлиял на всю нашу оперативно-розыскную деятельность непосредственным образом. А ещё и на профилактику преступлений. Вот как это повлияет в дальнейшем, если мы не прихлопнули какого-нибудь терарюгу или, блин, ну даже просто лицо, которое в розыске находится?  И это лицо в розыске совершит преступление? Правильно, на это всё повлияли бумажки ! На это повлияла бюрократия, которую расплодил наш, из пэпээсников который. Раньше ты звонил в ОМОН, брал их, и выезжал с ними, сейчас ты это нихуя сделать не можешь, да.

В это время полутемное ударило в мозги и Мелкому.

- БЭСПэшников прям лучшими сделали – почти заорал он -  они берут тут взятки колбасой и, блядь, водкой за приём, блядь, боевой и специальной подготовки, у них каждая осень праздник,  как открытие гипермаркета, ёбаный в рот, тащат всё подряд, блядь!!!! Недавно приняли пару человек, вон!!!

- Да, пиздец, вообще пошёл сдавать БСП,- продолжил разоряться Мелкий на радость нам с Ромой - мне говорят, ты неправильно самбо, блядь нахуй, приёмом владеешь! ОМОНовцы передо мной блин сдавали, СОБРы, они им заявляют - вы вообще неправильно выполняете, блядь, приёмы!!! Ахуеть!!!

Вот мне интересно – подлил в огонь керосину я -  а вот, например, у нас есть общий знакомый (я произнес известную нам всем троим фамилию), человек который проработал в приёме БСП пять лет. Вот он придёт домой, его встречают дети и спрашивают: «Папа, а как у тебя на работе?». Вот что он говорит им?  Что-то такое: «да, парни, я сегодня принял двадцать зачётов у сотрудников внутренних дел, из них я не принял десять, и тем самым, лишил эти десять человек их ёбаной доплаты к зарплате! Да, полхй что из этих десяти кто-то там боксёры, два там занимались рукопашкой,  но самбо они неправильно провели приём и я его не засчитал! Как же охуенно,  эти блядские участковые, опера и следаки будут получать на две тысячи рублей меньше. Вот это моя как бы деятельность в полиции» Интересно, дети его скажут: « Да, папка, какой ты у нас герой , сука охуенный человек. Про тебя кино надо снимать!» А это сделал тоже наш министер!

Короче поговорили. Мелкий еще долго смешно возмущался, мы с Ромой пили кофе и ржали. Просто мы понимали, что этому дебилизму реально конца не будет, и надо просто делать свою работу пока ты не перегорел. Как перегоришь – пора на пенсион. Не больше не меньше.

Ну а через час, нас ждали уютный стол в пивбаре, десятки литров пива, чесночные гренки, жареные колбаски по-баварски, живая музыка  и настоящий День Советской Милиции в нормальном коллективе, где были и уставший от концерта и общения с руководством НС, и пафосный Толич, и быстро хмелеющий Данила и распустивший хвоста перед девочками-аналитиками Рома. Да, и спящий рылом в салате Мелкий, разумеется.

В число официально оформленных входил толковый, многократно проверенный в деле ванджский таджик, пенсионер ихней, таджикской прокуратуры, переехавший в Россию и получивший гражданство. Как я узнал при его проверке, Бурхон Мухаббатов был в средних чинах, по местным меркам работал неплохо и более менее честно (то есть взятки брал не в промышленных масштабах) в итоге, что-то не поделил с местным аналогом УБОПа и с пиздюлями вылетел на пенсион. В России он получил гражданство, минимальную пенсию,  и очень хотел замутить что-то богатое. Работал он активно, от души, приносил кучу информации не только по нашей теме, но и по линии экономики, и по общеуголовной теме, поэтому внутри коллектива, общаясь с фактически рулившим центром подполковником НС (с которым я познакомил таджика при вербовке) его прозвали «агентом трех разведок», сокращенно АТР.  АТР частенько у меня выступал еще и переводчиком, на дому переводя диски с результатами прослушки на таджикском.

Еще официальным был Михалыч, интеллигентного вида мужик в очках, который за денюжку работал чудесным «внутрикамерщиком». Его вполне можно было взять в любой день недели, отвезти в ИВС или СИЗО где он легко мог сойтись с практически любым. Михалыч был интеллектуален, абсолютно беспринципен, употреблял дорогой коньячок и курил хорошие сигареты. Я познакомился с ним еще во времена работы по налогам, где он смог развести на информацию, нихера в этом не понимая, директора фирмы, незаконно возмещающей НДС из бюджета на внешнем рынке. Сотрудник был очень ценный, его часто брали «взаймы» особенно бэпники, по старой памяти. Кстати у него был ахуительный скилл, шокирующий «новичков»: он мог воткнуть в штукатурку стены спичку и сделать таким образом импровизированную вешалку для одежды.

Еще парочка оформленных была так себе, больше для галочки, но тоже время от времени притаскивала интересную информацию.

Зато неоформленные впахивали изо всех сил. Первый неоформленный был практически случайно зацепленный мной на местной политической тусовке доморощенный крикун либертарианец Паша. Двадцатитрехлетний Паша очень хотел в «прекрасную Россию будущего» и в Америку и очень не хотел служить в армии. Обычно «косящие» ведут себя тише воды, однако Паша проявил себя очень активно: писал краской на стенах обидные для администрации города и области надписи, в костюме динозавра прыгал на площади с плакатом «Он вам не Димон!!!!», даже копил в дедушкином гараже три биты и  один бронежилет для участия в «революции» «артподготовщиков», но не успел.

Я его нашел, честно подготовил ему путевку в армию, однако при беседе он слезно попросил как то «договориться». Он то, скорее всего, думал про деньги, но сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться, и вот Паша уже год сдавал акции «борцунов с режымом» без оформления и подписок.

Второй неоформленный был узбек, настоящий обученный в медресе и совершивший хадж мулла, приехавший в Россию вместе с женой и двумя детьми, после того, как его приговорили к смерти местные «тахрировцы». Денег у него было по нулям, работал он в городе водителем маршрутки, однако среди мусульманской общины пользовался непререкаемым авторитетом. Познакомил меня с ним АТР, мулла искал того, кто мог бы помочь ему и семье получить гражданство. Вербовать я его не мог в связи с запретом, однако его хотелки и ненависть к «бородатым» сделали из него источник просто шикарнейшей информации. Ввиду своей ценности, я познакомил его с НС и Ромой. Естественно, по его послужному списку к нему прилип псевдоним «Хаджи»

Так что после общения с умными и пьющими людьми в университете, я покружил немного по городу и подъехал к тихому, «заранее оговоренному» месту в центре города, где в парке на берегу реки должен был встретиться как раз именно с ним. По дороге в кафухе купил на вынос кофе с молоком для себя и чай для муллы.

Минут десять я просидел в машине, пил кофе, слушая радио и смотря через огромное лобовое «ГрандПикассо» на серую ноябрьскую воду широкой реки.

Выйдя на осенний воздух подышать никотином и моросью, я сразу увидел почти рядом невысокую фигуру конфидента. Хаджи был одет небогато, но строго: в костюме, в темном пальто, на лысой голове круглая черная шапочка. У него была седая, аккуратная бородка и прямоугольные очки в тонкой оправе. Честно, мне он был симпатичен. Мулла был интеллигентен и с большим чувством самоуважения, что крайне выделяло его среди подавляющего большинства мигрантов, таджиков и узбеков, с кем я общался.

- Салам, Хаджи – поздоровался я – как у Вас дела? (со всеми агентами я общаюсь на «Вы», потом, с некоторыми, как с Бурхоном и Михалычем, перехожу на «ты»)

- Хорошо, Валерьян - улыбнулся мулла- хорошо…

Я жестом показал на машину и он залез на переднее сиденье.

В машине я вручил ему картонный стаканчик с зеленым чаем с мелиссой без сахара. Мулла поблагодарил. Пока он пил, я коротко рассказал ему, что мы с СН сделали для регистрации его жены в миграционке и когда ей появиться в подразделении УВМ. Мулла поблагодарил снова и куда сердечнее.

После этого настало мое время послушать.

- Валерьян – глотнув чаю, задумчиво произнес мулла – Вы знаете, я бываю в мечети, общаюсь с людьми. В пятнице, после джумы, покупал мясо в лавка (возле мечети был продуктовый, где торговали орехами, мясом и овощами). Так вот, видел там одного из Ташкент, из тех, кто меня убить грозился. Фамилия его Хикматов, как имя я не знаю, но, если надо, узнаю. Меня он не узнал. Он был не из основных, но всегда с ними общался. С борода, без усов. Молодой. Я поспрашивал - мои говорят бандит какой-то. Интересен Вам он?

- Хаджи, конечно. Очень интересен. Узнайте, что делает, с кем общается. Имя узнайте. По возможности сфотографируйте его на телефон. Только прошу, Хаджи, не светитесь.

- И еще, вот что – продолжил я – есть несколько таджиков, Хаджи. В Десноямске, это город такой

- Знаю, Валерьян, я туда людей возил на фабрику – сообщил мулла

- Так вот, разузнайте по ним – я передал узбеку список имен десноямских погорельцев - их хотели поубивать там, поспрашивайте, что про них говорят, если знают.

В трех словах я описал Хаджи ситуацию с таджиками.

-Такой же список я Бурхону отдам, пусть тоже поработает. Вы с ним контактируйте если что. Если какая информация будет и по рабочим с Десноямска и по, как его, Хикматову передайте Бурхону, пусть запишет.

-Хорошо Валерьян – мулла глотнул  чай – сделаю.

- А когда жена сходит в миграцию, позвоните, встретимся, поговорим.

Первая часть марлезонского балета закончилась. Без перерыва началась вторая. Узбека традиционно потянуло пофилософствовать. Каждый раз после постановки задач, мулла старался задать какой-то каверзный вопрос, на который приходилось искать ответ. Порой даже думалось, что этот хитрый хуй-матвей пытается меня немножко втянуть в ислам.

Я открыл окошко и закурил.

- Вот скажите, Валерьян, - начал мулла- я в центральном России уже больше года, и мне показалось что русские все очень любят деньги. В Уфе я был тоже год, но там не так, там люди проще. Почему так?

(Да, блядь, твои соплеменники прям такие очаровашки, что краска на стенах сворачивается)

- Вы знаете, Хаджи – решил ответить предъявой на предъяву я -  мне вот кажется, что у вас, мусульман, есть проблема с терпимостью. Вы не можете простить тех, кто не разделяет вашу веру. Причем так не у всех, а в основном у тех, кто недавно начал нырять в ислам целыми государствами. И Вы, (тут я назвал его по имени, что почти никогда не делал), хлебнули этого по полной. Вас же тоже некоторые в Ташкенте считали неверным?

- Я не совсем согласен с Вами. В настоящем исламе прощают всех, кто хочет искренне раскаяться и вернуться на путь истинный. Но мы не можем терпеть тех, кто продолжает жить в грехе и отвергает Бога. И это используют те, кто хочет использовать ислам как оружие. И как это связано с тем, что русские любят деньги, Валерьян?

Я затянулся и выдохнул в окно.  

- Ну вот смотрите, Хаджи. У нас, русских, есть проблема с деньгами. Не у всех, конечно, но есть. Люди любят деньги, потому что они были частью идеи «американской мечты», прививаемой обществу в девяностые и двухтысячные. Ею пытались заменить советскую идеологию, с который Вы знаете, что случилось.  Эта идеология не прижилась по многим причинам, я думаю, но любовь к баблу осталась. Люди, особенно молодняк, хотят «всё и сразу». Сейчас это часто становится причиной проблем…

- Это неправильно - влез мулла - любовь к богатству может разрушить душу человека и отдалить его от Бога. Скромными …

- Блин, Хаджи, вы же платите закят - обязательную религиозную подать. Это же тоже форма выцыганивания бабла и обогащения. Но вообще я не об этом, а о том, что у нас после развала Союза пытались вкрутить одну идеологию, даже не одну, а несколько, у вас - ислам. Ислам у вас лег на благодатную почву, он похож на коммунизм, тоже всё для общины. Это делало ваше и наше руководство изнутри, чтобы хоть чем то заполнить идеологическую пустоту, и иностранцы снаружи свои интересы преследовали, чтобы отдалить нас друг от друга. Короче все в теме были. Вот и получилось то, что получилось. И, конечно, везде есть перегибы. Мы с нашими перегибами боремся, я сам в свое время за взятки упырей принимал, вы вон, игиловцев в канавах закапываете… Как  по мне, наши перегибы куда более мирные чем ваши, поэтому вы к нам едете, а не мы к вам.

Я щелчком выкинул бычок в окно автомобиля.

Мулла надулся.

- Закят - это не просто подать. Это способ помочь нуждающимся и поддерживать общину.

-Да я не про то…

- Я понял про что Вы.

Помолчали.

- Вас куда подвезти?- спросил из вежливости.

- Не надо, Валерьян – мулла улыбнулся – гулять люблю, пройдусь. До свидания.

- До свидания, Хаджи.

Узбек вылез и машины и пошел по набережной под серой ноябрьской моросью.

Ну и ладненько, всё сложилось удачно. Ещё четыре часа, пятница, а я уже свободен. На работу не поеду, в выходные никуда не надо. Зарплата еще на карточке есть. Заеду, пожалуй, сейчас в супермаркет, прикуплю «Торреса» пятилетнего, сыра, грудинки и лимона. Жена как раз придет с работы, сядем с ней под кинцо какое, и бахнем не спеша. А то и без кина просто пообщаемся, и так только по вечерам (и то не всегда) друг друга видим. Плохо что-ль? Хорошо.

Короче за два часа работы я накопал достаточно материала для пресловутой «двавосемьдва». Будет у меня в районе помимо жареных чуробасов факультатив. В случае если «план перехват результатов не даст», будет хоть чем жопу прикрыть.

Вообще, конечно, «двестивосемьдесятвторые» статьи на интернетике для меня – это был реально эрзац, способ выехать в отсутствие серьезного материала. Большинство из этих интернет-экстремистов вызывали у меня жалость и какое то смущение. Смущение их глупостью, необразованностью и жалость, что блин, своими дурацкими действиями они сами себе испортили жизнь.

В тоже время, я всегда абсолютно четко понимал, что никакие это не «мыслепреступления» как называют «282»  малолетние долбоёбы (спасибо, ст.о/у Гоблину за термин) начитавшиеся Оруэлла. Сетевые экстремисты вполне себе осуществляют осознанные действия, выкладывая свои бредни в соцсети и развлекательные ресурсы, и бредни эти распространяются, оказывают свое влияние. Ну и , соответственно, документируются и включаются в обвинительное заключение, да.

Так что я сегодня решил ударно поработать. До обеда я подготовил документы на маленькое дело, оформил запросы по ip адресам авторизации, а так же подготовил материал на комплексное лингвистическое исследование. При этом мне фартило: Толич кабанчиком метнулся к Дракону и подписал нужные запросы, особых дел в офисе не было, так что я не стал брать служебку, а поехал на обед на своей машине, чтобы потом отвезти материал лингвисту в универ, немного пошататься по центру, может пересечься с одним своим агентом и больше сегодня на работе не появляться.

На филфаке университета было, как всегда в послеобеденное время, тихо и пусто. Пары уже закончились, большинство преподавателей разошлись. Однако, когда я зашел в узкий полутемный кабинет лингвистов, там как обычно кипела филологическая работа: там бухали и пездели два профессора и один доцент.

Я был встречен с радостью, а плоская бутылка «Киновского» так вообще как родная. На большом старом советском столе с зеленым, неоднократно прожженным окурками сукном, уже стояла почти опорожненная бутылка коньяка, три разномастных рокса из подарочных наборов вискаря, крупно нарезанный сыр и топовая закусь «а-ля Николашка»: лимон посыпанный растворимым кофе и сахаром. Оба профессора были колоритнее один другого: шестидесятилетние тощие мужики, оба в поношенных вельветовых пинжаках, джинсах, один с красным шарфом на шее, у второго, когда он закинул ногу на ногу, стали отчетливо видны подарочные носки «Джемисон». Доцент, как будто в пику им, был толстый и одетый в строгий темно-серый костюм с галстуком, что не помешало ему метнуться к шкафу и достать еще один стакан, на этот раз треугольный. Общались ученые между собой и с особо приближенными людьми исключительно на «ты» и по отчествам.

- Присаживайся, Сергеич - обратился ко мне профессор в шарфе, разливая по стаканам остатки коня – у нас тут как раз разговор по твоей теме, милицианерской.

- Спасибо, Михалыч, только я буквально чуть-чуть – попросил я – мне еще по городу рулить

- Всё вам, ментам, спокойно не сидится -  сообщил мне «Джемисон», он же Константиныч - нервная у вас работа. (на ментов я не обижался, у нас были длительные дружеско-финансовые отношения, я их тоже иногда подьябывал «яйцеголовыми»)

- …шел бы к нам, в универ – продолжил он - ты ж историк, преподавал бы историю. Хочешь, мы с Михалычем похлопочем?

(судя по всему, ужалились они после лекций коньячком конкретно, ибо обычно зазывали меня бухать работать с ними только после поллитры на каждого)

Я перевел это пустое обсуждение в шутку и мы бахнули.

- Вот ты скажи, Сергеич – вкусно закусив «Николашкой», спросил Михалыч - мы тут недавно обсуждали свою тему, но связанную с вашей. Вот объясни как правильно, на твой взгляд, будет «оператвно-рОзыскная деятельность» или «оперативно-рАзыскная»?

О, блин, добрались! Мне, кстати, было, что им рассказать про эту херню, потому, что недавно мы бодались по этой теме с одним министерским.

Где-то лет десять назад, в одном из московских ментовских вузов, сидел  одинокий, нереализованный по жизни подполковник или полковник (а может даже и генерал) и раздумывал, на какую тему ему, блядь, написать диссертацию. Так, чтобы и не углубляться в криминалистику (которой он нихуя не знал), не показывать свое незнание современных реалий в оперативной работе (которой он не занимался от слова никогда), но по теме ОРД. И пришла ему шикарная мысль: а давайте просто где нибудь заменим «О на А».  Но, поскольку слово «дАлбоёб» уже было занято школотой и комментаторами на Пикабу, его взгляд упал на тоненькую книжечку аж 1995 года выпуска. Вот её писал как раз кто-то умный, и написал так, что с девяносто пятого года она подходила всем организациям, которые занимались нехорошими вещами, изложенными в ней и не требовала изменений.

И вот надмозг решил, что слово «рАзыскной» является производным от слова «рАзыскивать», а не от слова «рОзыск» и накорячил пиздецкое исследование с обоснованием своей правоты (насколько мне известно, страниц на 200). А другие умы из Академиев МВД стали активно продвигать его умственные излияния в жизнь. И почти победили.

Однажды эта хуйня чуть не испортила жизнь одному оперу, который написал её в постановлении о проведении мероприятия, ограничивающего права гражданина (на прослушку, да) и ушлые прокурорские крючки устроили по такому поводу чуть ли не празднование, за малым не отправив опера в кутузку (так как он организовал несанкционированную государством хуембалу, на основании несуществующего закона «Об оперативно – рАзыскной деятельности», которая нанесла гражданину поражение в правах).

Есть один Закон – «об оперативно–рОзыскной деятельности», есть пятнадцать оперативно-рОзыскных мероприятий, и нахуй что то менять?

Короче эту мысль я и озвучил профессорско-преподавательскому составу:

работает – не трогай, блядь.

Тогда мне ночью прилетело срочное указание ТТ выехать в поселок Хреномболталово, рядом с городом, в которой местный батюшка буквально лез на крышу от притеснений  двух братьев дагестанцев, державших в поселке пилораму. Вроде все выглядело так, что злобные горцы, ненавидящие все русское, начали насаждать свои порядки в деревни, начав с самого святого – местного подвижника отца Феодора.

По факту оказалось, что отец Федор сам из бывших участковых, какими то правдами и неправдами был в начале двухтысячных назначен сюда из Московской области, где он был придворным священником одной бандитской группировки. Отпускал грехи убивцам  и отпевал убиенных конкурентами за долю малую из общака))). В деревне Федя привык жить на широкую ногу, привык к тому, что ему на халяву перепадали ништяки от сельской администрации и местных коммерсов. Церковь Федор поддерживал в исправном состоянии (но не более), а основной поток даров он направлял на личное подворье, где жил с двумя взрослыми сыновьями и женой. Подворье состояло из трех этажей, гаража на три автомобиля и одноэтажной заимки в финском стиле у озера в двадцати километрах от поселка.

Когда в поселке выкупили разваливающийся коровник под пилораму два кавказца, Федор немедленно обратил свой алчный взгляд и на них.

Даги, конечно, были тоже далеко не ангелы, однако понятия имели и, традиционно для дагестанцев, уважали религиозных деятелей. Поэтому в течение пары лет они безвозмездно поощряли строительные порывы Федора стройматералами: брусом, доской и даже дровами. Потом аппетиты батюшки стали вовсе нехристианскими и он потребовал с дагов столько пиломатериала, что им можно было огородить всё Хреномболталово крепостными стенами, по типу древнего Козельска. И это при том, что Федор уже давно отстроил себе все что можно, включая заимку и рубленую "в лапу" будку для собаки. И вот тут все завертелось крайне быстро: дагестанцы отказали в пиломатериале, на следующий день на них полетела жалоба во все структуры области о том, что дымы пилорамы (а там, разумеется с нарушениями, отходы сжигали) скрывают от местных даже небо, даже аллаха и через неделю горных братьев ошкурили все возможные проверяющие органы.

Дагестанцы, в отличие от русских, иногда сдаются. Одним вечером они взяли в качестве голубя мира местного главу администрации, недорогого вискаря, закуски и поехали к Федору решить дело переговорами. Однако было уже поздно. Служитель культа закусил удила. Он не стал сам даже выходить к мирной делегации, а послал двоих сыновей, которые из-за трехметрового забора вылили на чорный-чорный мерседес пилорамщиков банку белой краски. И два дебилушки сынка тридцати и двадцати шести годков каждый с тщательностью выполнили задание папаши.

Крики оскорбленных горцев, согласно последующим опросам местных, могли заставить задрожать весь Кавказский хребет. Вполне понятно, что братья аварцы наговорили столько, что голубь мира упорхнул в свой кабинет и заперся там, ожидая как минимум объявления контр-террористической операции.

Фёдор же остатками белой краски начертал (церковным, блядь, шрифтом!!!)  на своем заборе призыв к мятежу и приготовился к обороне. Поскольку он таки был священник, и сам бывший милиционер, а вовсе не спецназовец, подготовка к обороне заключалась в снаряжении всех пяти дробовиков дробью (шестеркой, на утку) и распивании полутора литров водки на троих с сынами. Такие меры не могли не дать о себе знать – уже в темноте батюшка пальнул по проезжавшему мимо БМВ Х6. Московские хлыщи, ехавшие по шоссе из Москвы были очень удивлены и испуганы, но, слава Богу, ни они ни машина при обстреле не пострадали. Они и заявили по факту о ебанутом с дробовиком, и вся эта история из статуса местечкового конфликта, приобрела все черты областной проблемы.

Первым, естественно, на праздник жизни прилетел участковый

Он же был первым послан на хуй Федей прямо через забор. Участковый не остался в долгу, сообщил Феде, что ему пиздец, и поскрипел на своем УАЗике в администрацию, узнавать в чем дело.

Отец Федор же, прибухнул ещё, и понял, что участковый, к гадалке не ходи, связан коррупционными связями с дагестанцами, и непременно задумывает штурм. Вместе с ружьем и водкой, Федор поднялся на колокольню церкви, зажег там файер (явив при этом чудо, так как не спалил деревянное строение) и начал бить в колокол, созывая народ. С высоких трибун, пастырь объявил о том, что всю власть захватили кавказцы, призвал людей вооружаться, и, перед лицом господним, объявил региональной власти нечто вроде рокоша. После чего скрылся в своем подворье.

К двум часам ночи у церкви уже был целый крестный ход: порядка пятидесяти местных, и больше тридцати человек из различных структур, от администрации до ФСБ. Мало того, на пилораме у братьев-аварцев базировался серый «Урал» с ОМОНом, сотрудники которого проводили профилактические беседы (в основном невербального  характера) с её мигрантскими обитателями таджикской национальности. Вся эта дискотека пересказывала друг другу охуительные истории, не имеющие с фактами ничего общего. Разгребать это все пришлось нам, двоим операм из ФСБ и трем участковым.

В ускоренном темпе, примерно к пяти часам утра, всё-таки стала понятна вся «картина маслом».

К девяти, в кабинете главы администрации, было собрано совещание (куда ж без совещаний, без них не могём) на котором было принято решение вызвать вышестоящее начальство отца Федора, не Бога конечно, а представителя  епископата, желательно самого митрополита. Честно говоря, не думал что он приедет, но просьбам ФСБ, очевидно не отказывают. Буквально через час немецкая колесница привезла митрополита и его присных. Однако тут всех ждал жесточайший облом. Федор с утра перенервничал от количества людей в форме под окнами и выпил куда больше чем требовалось для снятия стресса.  Митрополиту, из-за забора, было указано направление «на хуй», а так же он был объявлен «слугой сатаны». Кроме этого, через забор в направлении священников было вылито что-то желтое и пахнущее ацетоном.

После такой беседы, митрополит (кстати в целом неплохой мужик, я потом с ним познакомился) молча сел в машину и умотал.

Побегать в этот день нам пришлось еще много. Днём к протрезвевшему Федору нам удалось заслать сотрудника из ЛРР с которым он имел приятельские отношения. ЛРР, вооруженный нашими инструктажами, сделал невозможное: он убедил Федора (спиздев, что его горных врагов уже увезли в тюрьму) сдать оружие ему лично.

Ближе к вечеру мятежный отче обнаружил, что он трезвый и у него закончился алкоголь. Он отправил поочередно обеих сынов в стекляшку, но не дождался, потому что сыны были оперативно задействованы в ОРМ «наведение справок», а попросту опрашивались моим напарником в ПАЗике ОМОНа.

Федор решил действовать сам, и тут у меня выпал шанс пообщаться с ним напрямую. Вдвоем со старшим от ФСБ мы взяли Федю в оборот и красочно расписали ему все последствия его восстания, а так же его судьбу, в случае продолжения.  После часа беседы, Федор (которого при этом не хило ломало с бодунища) согласился, что ему надо сознаться в административном правонарушении и отсидеть профилактические несколько суток. При этом злодею мы дали возможность собраться, попрощаться и успокоить попадью, и по-тихому увезли его в территориальный отдел, где ему технично составили протокол. Оповещенный сотрудниками ФСБ судья  вкрячил Федору пять суток и отправил отдыхать.

Руководство, даже церковное, никогда не любит когда его прилюдно хуесосят. Пока Федор отсиживал административное наказание, в епархии в темпе вальса лишили батюшку прихода. На место Федора был назначен молодой священник. Буквально в течение десяти дней Федор распродал большинство имущества (за исключением огнестрела, его изъяли) и выехал на ПМЖ в Белоруссию. При этом дагестанцев также убедили избавиться от своего бизнеса и его выкупил вполне себе какой-то нейтральный лабус. В поселке Хреномболталово на годы наступила тишина и спокойствие. Через год я узнал, что мятежный Федор замутил нечто похожее у бульбашей, за что был вообще отлучен от церкви.

Ну а мне, в качестве поощрения, было торжественно передано дело в шести томах с оригинальным названием «политический и религиозный экстремизм» и, чтобы не плакал, вручена грамота ))).

Пы.сы. Прошу не обижаться на мое ёрничанье в отношении православного священника. Описываемый тут Федор не священник, и не православный, а тот самый служитель культа, который "опиум для народа". Один из тех кто, на мой взгляд, обесценивает хорошие стороны православия как религии. Может позже расскажу о настоящем батюшке, который произвел на меня неизгладлимое впечатление.

- Ксива ведь у тебя не со стволом вместе была? Значит они не могли вывалиться вместе.

- Блядь - заистерил Мелкий - я не помню. Я вчера в кабаке мог их выложить на столе и не забрать.

Судя по всему у него уже перед внутренним взором раскидывались длинные коридоры следственного комитета и маячили неприятные рожи его бывших коллег из ОСБ.

- Надо срочно ехать туда и искать ствол. Хрен с ним с ксивой, главное чтобы плетка нашлась.

Короче утро из за этого гнуса светило быть нервным и суетливым. Так и не умывшись, я начал обуваться. Даня с Мелким уже нацепили верхнюю одежду. Мне крайне не хотелось посвящать местных в нашу проблему, поэтому я попросил Мелкого перед выходом, в номере позвонить зампоор и наврать что-нибудь о том почему мы задержимся. Мелкий на нервах сунулся искать свой смартфон и его тоже не нашел. Тут у меня немного отлегло.

Зная Мелкого, проебать пистолет он мог легко, но выпустить из лап смартфон ему не получилось бы даже при обмороке.

- Так, щас я тебе позвоню, слушай - сказал я и набрал номер.

Тут же в номере раздалась скачанная Мелким игиловская песенка «Аллах акбар». Она раздавалась из стеклянного плафона бра, висевшего высоко над кроватью. Там лежали все проебанные артефакты в целости и сохранности. Мелкий, видимо на синих собаках, сложил свои сокровища туда, а утром, блядь, забыл.

Иначе, кроме как долбоеб, этим утром мы его не называли.

Городок, в котором мы работали, был не очень большим, поэтому уже к обеду мы объехали все хозяйственные и промтоварные магазины и определили единственный супермаркет Питерской сети, в котором продавались охотничьи спички с синими головками. Пока ждали безопасника супермаркета, пожрали неплохих пирогов с говенным кофе в расположенной здесь же забегаловке.  Под конец обеда как раз и нарисовался бывший подполковник из местного РОВД, который и заведовал камерами по всему зданию.

Мы ему коротко обрисовали ситуацию, отправили Даню писать запрос на получение сведений в отдел, и вдвоем с мелким поднялись в сопровождении безопасника в его логово на последнем этаже торгового центра.

Надо отдать должное, он нам очень сильно помог. Обычно бывшие менты (а иногда и фэшники) которые организуют безопасность в организациях различного типа отличаются  чванливостью, несговорчивостью и желанием преувеличить свою значимость. Здесь же нам быстро оформили отчет по приобретению нужной категории товара за последние тридцать дней. Пока мы пили чай и пиздели о том о сем, мне скинули на флэшку все четыре факта приобретения спичек. В это же время подрулил Данила с подписанным начальником ОмВД запросом, который легитимизировал получение данных. Так что половине четвертого мы уже выдвинулись в сторону отдела довольные результатом, который предоставлял нам возможность какое-то время анализировать инфу и отрабатывать свою версию.

В отделе я объяснил Камышевскому что у нас есть и в каком направлении мы будем работать, договорился о том, что местные нам пробъют всех, кто засветился на камерах, и о том, что как только инфа будет – мы сразу приедем. Забрал у него всё же втюханный мне материал по Бабаеву из розыска. Пока я общался с начальством, Данила и Мелкий забрали у эксперта материалы для областного ЭКЦ и загрузили их в форд. Попутно они забрали копию заключения по следам, из которого следовало что на на улице перед квартирой тусовалось как минимум три разных человека в спортивной обуви.

Позвонил и обрисовал ситуацию ТТ, который немного помямлил, но потом пообщался с Драконом и получил высочайшее разрешение  сегодня завершить командировку и выдохнуть.

Уже вечером по темноте мы выехали в сторону дома. Так как ехать было далеко, поужинать мы решили на федеральной трассе, в одном из придорожных кафе. Но до федералки впереди были почти 50 километров хреновой дороги с набором различной глубины ям. В некоторых из которых можно оставить не только колесо но и всю подвеску. Поэтому я старался вести машину внимательно и в разговорах не участвовал.

Немного курили. Мелкий пил прихваченное из магазина пиво (он любил крепкую дрянь от Балтики) и вслух мечтал о том, как он разбогатеет в следующем году на майнинге какой-то очередной говномонеты. В тот момент его усиленно душила жаба приобрести нормальную карту, он использовал распотрошенные карты из старых компов, поэтому майнил исключительно хлам.

За окнами Форда мелькали дома и редкие огни очередной деревни. Вдруг в свет фар попала здоровая черная куча, лежащая прямо на полосе. Мне пришлось резко свернуть влево, выехав на встречку. Мелкий вылил пивас на свои штаны  и заорал на матерном. Даня, видимо уснувший на заднем сиденье, сильно приложился башкой о стекло окошка. Я остановился  на обочине, Мелкий орал свой любимый «ебанарот пидаразаибали», Даня держался клешнями за свой чан. Закурив, я пошел посмотреть, во что мы только что чуть не въехали. Народ потянулся из машины за мной. На дороге, заняв почти всю середину полосы, в позе ложечки лежал толстый мужик в черной куртке.

- Э, мужик, тебе плохо? - Даня пошевелил тело рукой. Тело в ответ молчало, глаза были закрыты.

- Мужик ??? – Данила пихнул  его еще сильнее.

В ответ тушка самоликвидатора повернулась, замычала и стала делать круговые движения по воздуху рукой. Как день стало ясно, что мужик просто напился в мясо и решил поспать на асфальте. Как его не раскатали  - не понимаю до сих пор.

- Животное !!! – снова завопил экспрессивный Мелкий, которому облитые джинсы были явно дороже чем незнакомая деревенская пьянь.

Коллективными усилиями мы перенесли жирного алкаша к крыльцу ближайшего дома, оказавшегося чем то типа клуба или фельдшерского пункта. Пока тащили он что-то неразборчиво мычал. Алкаша усадили на деревянную ступеньку, прислонили к стене, чтоб не захлебнулся блевотиной, надели шапку. На то, чтобы найти кого то из людей наша доброта не распространилась. Ночь была не сильно холодной, не замерзнет. А впереди нас ждала картошка фри с мясом и салатики.

Напоследок Мелкий, в качестве мести за облитые мудя, плюнул алкашу на руку. Поехали.

Тут к таджику резко шагнул Штангист, и я услышал громкий костяной звук. Штангист держал в руке за жало длинную отвертку с резиновой ручкой, которой только что шибанул чуробаса по голове. Таджик мужественно кривился.

- Не пизди - повторил Антон.

- Ну посидели пару раз, но никаких проблем не было, брат.  Самер вон вообще женится хочет.

- Точно никто ни с кем не барагозил? - переспросил Антон

-Что..?, точно, никого не обижался

- Пиздишь - сказал Антон, и тут снова ударила резинка. Звук как по деревяхе, подумалось мне, хуже чем пенопластом по пенопласту. Таджик глухо всхлипнул.

- У твоих был конфликт с мужем одной из местных в кафе, где вы пытались ее напоить - сказал Антоха - и ты там был. Кого-то вашего даже попинали тогда несильно. Баходур, если ты будешь мне врать, придется набить тебе шишку - очень спокойно, даже ласково, произнес Антон.

Пока Баходур мучительно созревал с мыслями, я выцыганил у Мелкого сигареты и пошел перекурить. Отвратительно. Терпеть не могу пытки. Вообще считаю их непрофессиональными, больше всего применяемыми теми, кто не умеет работать мозгом. (естественно это касается работы МВД,  вполне полагаю что, например в армии силовые методы получения информации от врага – это вполне себе профессионально. Тем более что там не смотрят на последствия этих силовых методов. И да, на злобу дня, террористы – такой же враг, если даже не хуже).

Конечно есть какое то количество оперов, которые полагают что этим упрощают и ускоряют этим работу, но это не так. Гораздо эффективнее потратить время и пошевелить мозгами, но получить толковую инфу, чем забить на правила, подставиться самому (всегда есть нехилый шанс, что тебя задокументируют) и в итоге обосраться, разведя на «палку» невиновного.  Может быть применение силы и сработает как средство быстрого получения от испуганного человека не слишком ценной информации, но если человек морально подготовлен (большинство серьезных преступников такие), умен и адекватен - хрен у тебя что прокатит.

Перекурив, я зашел к начальнику розыска и попросил Николаева выделить мне кабинет и затащил туда одного из задержанных таджиков, который выглядел поумнее и мог говорить по-русски. Мигрант, кстати уже был сильно напуган, еще сильнее его напугал внешним видом Данила, вышедший из кабинета, где беседовали Баходура. Чтобы установить с ним контакт, пришлось налить ему воды и потратить минут сорок на отвлеченные беседы. Потом еще с час я попиздел с ним на разные темы, которые затрагивали его существование в Десноямске. По результатам я был уверен, что за ним были, конечно, косячки в виде просрочек по оплате патента, каких-то муток с земляками, но чувачок был нерелигиозен, (вообще среди всей группы не было читавших Коран и совершавших намаз, кроме одного, находящегося сейчас в больничке) и серьезных конфликтов бригада не имела.

Почти то же самое я потом прочитал в объяснениях рогатого Бахи, среди его рассказов о локальных конфликтах с населением Десноямска.

Таким образом, когда мы собрались на вечернем подведении итогов, сотрудники УР уже имели в наметках пять-шесть адресов людей ранее хоть как то конфликтовавших с мигрантами. Таджиков всем скопом решили изолировать в ЦВСИГ (центр временного содержания иностранных граждан) до выяснения, а потом отправить на родину. Я же, в свою очередь, взял на себя обязательства поработать со своими с результатами ОМП. Я пока никому не говорил, но меня интересовали охотничьи спички. Очень уж необычные синие головки на них были. В лесном отделе я пользовался такими и на них были либо зеленые, либо красные.

По результам подведения итогов, анализа проведенных мероприятий и глубокой проработки деятельности, уже в десятом часу вечера, Камышевский и я (Валера и Фарид еще в обед въебали по сто грамм и свалили в закат) доложили Дракону, который немного погнусил с общим смыслом «работайте и вас заметят».

После совещания само собой получилось, что мы собрались в кабинете у Кости Николаева. На длинном столе для совещаний уже была расставлены стаканчики и стандартная закуска: сало, жуткого вида дешманский паштет, маринованные помидорки, шпроты и хлеб. Так же под столом виднелась одинокая коробка апельсинового сока (видимо закупленная для возможных мажоров).

Именно в таких интерьерах и происходит основное знакомство людей, определение стратегии совместной работы, обмен мыслями по вопросам ведения оперативно-розыскной деятельности, и просто то общение, которое позволяет многие жизненные вопросы потом решить просто по телефону.

Расселись по стульям, налили в пластиковые стаканчики по первой. Первые три стопки произнесли стандартные: за удачу, успех, за тех, кого с нами нет, потом немного пообщались на тему текущего дела (что меня интересовало больше).  В общем, по настрою розыскников, было понятно, что они склоняются к теме бытовухи, и собираются ее обтаптывать.

Где то в перерыве между пятой и шестой стопками, когда половина народа ушла курить (в кабинете не курили по причине плохой вентиляции) Костик попросил, чтобы я завтра посмотрел материал, с которым уже некоторое время бились местные опера. Коротко рассказал, что есть у них в городе типок по кличке «Бабай», тренер по боксу в небольшом частном зале, вроде как нацик. На дне города, лично Николаев его видел с пряжкой от ССовского ремня, да и вроде как татуировка на руке просматривается, то ли свастика, то ли славянский символ, не определились. В интернете пишет всякое про русских, немцев и украинцев. В подтверждение показал пару фоток с сайта на своем телефоне.
Ну и я согласился забрать, такого говна нам частенько районы подкидывают, может и будет какой прок. Даже как  факультатив Данилу вон отдадим, все лучше, чем ферму в ынтырнете растить.

Уже изрядно въебамши, как это обычно происходит, начали рассказывать байки.

Николаев изрядно повеселил всех прошлогодней историей про жену прокурорского, которого перевели  в Питер. Собравшись переезжать, мадам застеснялась (а может прокурорский настоял, ибо не по пацански) брать в культурную столицу с собой трехгодовалого минипига, заведенного по последней моде. Дамочка попыталась пристроить его по знакомым, долго никто не соглашался, однако перед самым отъездом у нее получилось уломать одноклассника, зам. главы районной администрации, забрать порося. Тот даже сам за ним приехал и загрузил в машину  с радостной рожей. На следующий субботний день, ближе к вечеру,  осматривая дом, прокурорша увидела неотданный мешок с кормом для своей детачки.  Закинула в машину и поехала к знакомому, что бы отдать корм, ну и попрощаться и питомцем еще раз.

Зайдя на участок одноклассника, прокурорша поняла, что попала на пикничок. Из-за дома слышались громкие голоса и плыл вкусный аромат шашлыка. На заднем дворе тусовалось несколько чинов администрации с женами, наслаждаясь жареной свининой и крымским винцом.

Жена прокурорского, еще не понимая ужаса происходящего, поинтересовалась, где же минипиг, на что получила смущенный ответ одноклассника, что он сбежал еще вчера и, видимо, скоро придет домой.

Истерика дамочки и смущение присутствовавших на съедении свиньи (не знавших что шашлык, собственно, породистый, купленный за валюту минипиг Анатолий), по словам Николаева, были непередаваемы. Кстати как поясняли потом некоторые участники банкета, минипиг был очень вкусным, буквально таял во рту.

Отсмеявшись, я взял реванш такой же байкой про КГБшников и медведя, которую рассказывали мне несколько раз сотрудники из ФСБ.

Наша область славится лесами и зверьем. Здесь много правительственных баз и заимок, на которые частенько съезжаются всяческие бонзы различного уровня пострелять и культурно отдохнуть. И где-то  в начале девяностых, с этой же целью приехал самый главный Мухожук с таким же по политическому весу коллегой из Европы. Поскольку Мухожук в охоте был не замечен и больше специализировался по стакану, сотрудники тогдашнего ФСК, обеспечивающие мероприятия, не подготовились. А вот иностранная шишка как раз только и мечтала, чтобы завалить русского медведя (в те времена это еще не было мейнстримом для европейских шишек). И вот по прибытии, Мухожук приказал готовить все к утренней охоте, причем именно на медведя, причем было особо подчеркнуто, чтобы зверя задвухсотил именно гость. А надо сказать, что именно в этом районе всех медведей перебили ещё в 11 веке, при Ярославичах.

Однако, административный ресурс даже переименованной конторы сделал свое дело и рашн медведь был найден в областном цирке, где его уже списали по возрасту, но еще кормили из жалости. К утру его доставили в место охоты и подставили под выстрел европейца. Европеец, соответсвенно, промахнулся и охота началась. Фишка была в том, что косолапый за годы в цирке привык к человеку, и надо было не гонять его по лесу, а наоборот, сваливать, выводя под выстрел, но не попадаясь на глаза охотнику.

В процессе всего этого цирка, отмотав пару десятков километров по лесу, иностранный гость и медведь снова встретились на лесной дорожке, только на этот раз между ними оказался банщик из числа обслуги, который ехал на заимку на велосипеде топить баню Мухожуку. Естественно банщик не принадлежал к героям, поэтому, увидев медведя, бросил велосипед и срулил в кусты. Медведь же, технично подобрал велосипед, так как имел почти пятнадцатилетний опыт обращения с этим девайсом, умчал на нём по дорожке от охуевшего охотника в закат. Говорят, потом бросившего транспортное средство беглеца поймали возле поселка, где он порывался пробраться в магазин за жрачкой, и отвезли в зоопарк на дожитие. Так же рассказывали, что про эту историю  прознал Задорнов, но рассказывал её исключительно в сеттинге восьмидесятых, про Брежнева, ибо нехуй.

Лично я столкнулся с этой упоротостью, когда вербовал агента и выяснил, что Кабанов вообще не понимал, что такое и для чего нужен агентурный аппарат (вообще это отдельная тема). Поставить на связь уже готового таджика мне стоило трех месяцев занудных совещаний с ответами на тупые вопросы. Хотя от Кабанова нужны были лишь три подписи на трех бумажках.

Еще Кабанов любил поорать по телефону и обосрать человека за глаза. Лично с подчиненным он общался исключительно корректно, однако в разговорах по телефону он истерил и слюни летели на всех присутствующих. После звонка он обычно жаловался всем, кто слышал  разговор, с какими долбоёбами ему приходиться работать. (Надо отдать должное, долбоёбов в России на сто лет припасено)

Буквально через неделю к Кабанову прилипли две погонялы: «Кабан» соответсвенно по фамилии, и «Дракон» за поведение. С ними он и существовал в нашей области до самого отъезда на другую точку карьерного роста.

В предвкушении предстоящего мозгоебства я отошел в сторонку от подъезда и тапнул по экрану:

- Ну что там у вас – проскрипел тихий, но барственный голос нашего рукамиводителя - докладывайте.

- Тащ полковник, приехали, вошли в курс дела, работаем. Сейчас на месте преступления. Осматриваемся. Есть вещдоки. Повезем их к нам, на экспертизу. Таджики вроде не криминальные, но сегодня будем с ними общаться. С ФСБ сконтактировались, они информацию мне дадут. В целом, пока ничего по нашей линии не выявлено.

В общении с руководством я всегда стараюсь говорить короткими  фразами, что бы информации казалось много и она легче усваивалась. Не всегда это срабатывает, но сейчас случилось маленькое чудо.

- По чьей линии, я сам определюсь. Потом. (о, все понятно, теперь нам от этого геморроя не отскочить, будь он хоть трижды неэкстремистким) Работайте, вечером доложите – и Дракон неожиданно положил трубку.

Божечки-кошечки! Он даже не сказал, что я работаю медленно, и надо активизироваться. Мне ж никто не поверит!

После вдохновляющей беседы с ящером в погонах мы запрыгнули в «Фокус» и доехали до здания местного межрайонного Следственного комитета. Надо же было познакомиться со следаком и наладить взаимодействие (главным образом донести мысль, что отдельные поручения на ОРМ лучше строчить в адрес местного розыска).

К великой радости молодого жрущего организма Данилы рядом с СК находилась какая-то кафуха. Поэтому машину мы припарковали  возле неё и отправили Даню занимать стол и делать заказ (война-войной, а обед по расписанию). Вместе с Мелким быстро поскакали в СК, где нашли немолодую следачку, которая печатала постановление на возбуждение уголовного дела, и, что бы не сильно отвлекать её от работы, обменялись телефонами, сказали, что оказываем помощь местным, которые тут будут делать все гласные мероприятия. После чего отвалили, чему она была собственно очень рада, так как головняков у нее, очевидно, было даже не по горло.

Еда в кафухе была на троечку, поэтому порелаксировав чуть больше часа, всем табором мы поехали в отдел, где Николаев с подчиненными должны были приступить к беседам с оставшимися дееспособными иностранными специалистами.