Мертвые души и сколько их "там"?
Недавно на Пикабу была волна постов на тему того, что снились умершие родственники. И по смыслу таких снов выходило, что реинкарнация таки реальна.
Собственно, если отбросить религиозные тексты, то факты, косвенно подтверждающие возможности реинкарнации, в истории присутствовали и продолжают появляться. Так что пока примем это как данность: реинкарнация душ действительно существует.
Собственно, вопрос. С каждым днем население планеты все растет. И от сотворения мира (до появления нулевого хомо сапиенса) это количество растет ужасающе быстро. Т.е. если раньше на заре времен этих самых душ требовалось всего пару штук, то теперь- в разы больше.
Значит ли это, что "загробный мир" все время пополняется новенькими душами "в заводской упаковке", а не только б/у использует?
И если "да", то откуда и за счет чего берется то миллиардное пополнение? Как в учениях: сперва душа рождается в теле амебы (к примеру), если за время своего существования амеба прожила свою жизнь как следует (уж и не знаю как там можно накосячить при желании), то в следующей жизни она рождается моллюском, потом ракообразным, рыбой- и так, пока не дойдет до приматов и человека?
И тут подгорит у зоозащитников и веганов: ведь убивая и поедая всех этих рыб, коров и кур мы тем самым убиваем наших (или чьих-то) прапрапрародителей. Хотя, с другой стороны, мы тем самым запускаем процесс их перерождения на новом уровне.
Любопытно: есть ли откат к более низшей ступени развития за косяки при жизни? Например, убил ты кого-то пока был человеком, перерождаешься- а ты уже не человек, а осьминог... И тебя самого на сашими порубили.
А главное: за счет чего и где черпаются те нескончаемые энергоресурсы, чтобы постоянно клепать новые души в таких объемах?
Помогите пожалуйста найти книгу
Здравствуйте , помогите пожалуйста найти историю на ватпаде не помню название помню только содержание немножко давно читала и потеряла её там про очень сильно мага его убили и всякий раз когда он возрождался его убивали потому что боялись его узнавали по цвету волос (не помню точно но кажется серебреный ) и в последнем возрождение где-то через тысячу лет он снова родился в семье простолюдинов его сначала испугались акушерка а отец думал что его жена изменила но он с помощью магии изменил себе цвет волос и никто не знал что это он , ещё он помнил все свой жизни. Пожалуйста помогите если сможете 😣🙏
Японская писательница Йоко Сано — Сказка про кота, который жил миллион раз
Жил-был кот, который жил миллион раз.
Он умирал миллион раз и миллион раз оживал.
Это был прекрасный полосатый кот.
Миллион человек ласкали его, и миллион человек плакали,
когда он умирал.
А он не плакал. Ни разу.
Один раз он был даже котом короля.
Но вообще-то он не любил королей.
Король был отважным воином и все время сражался.
Король привозил кота на поле боя в красивой корзине.
Кот был убит шальной стрелою.
В самый разгар битвы король заплакал, обнимая его.
Король бросил сражаться и вернулся в свой замок.
Он закопал кота под деревом во дворе замка.
В другой раз он был котом моряка.
Но вообще-то он не любил моря.
Моряк возил его по всем морям и океанам.
Однажды кот упал с корабля. Он не умел плавать.
Моряк поймал его сетью, но кот уже умер.
Моряк обнял его мокрое тело и громко зарыдал.
Потом похоронил его под деревом в парке
в далеком портовом городе.
Как то он был котом циркового фокусника.
Но вообще-то он не любил цирка.
Фокусник клал кота в ящик и распиливал ящик пополам.
Потом он вынимал из ящика живого кота.
Он кланялся под бурные аплодисменты.
В один прекрасный день фокусник ошибся
и действительно распилил кота.
Он горько заплакал прямо на арене цирка.
Никто не хлопал.
Он закопал кота под деревом за шатром цирка.
Потом наш кот был котом вора.
Но он совсем не любил воров.
Вор вместе с котом тихо, как кот,
бродил по ночному городу.
Он залезал в те дома, где держали собак.
Пока собака лаяла на кота, вор воровал.
И вот однажды собака загрызла кота.
Громко рыдая, вор бродил по ночному городу.
В руке он сжимал украденный бриллиант.
Вор зарыл кота в маленьком дворике.
Под деревом.
Был он котом у одинокой старушки.
Но он совсем не любил старушек.
Старушка весь день смотрела на улицу
из окошка.
А кот дремал у нее на коленях.
Скоро кот постарел и умер.
Дряхлая старуха плакала,
обнимая дряхлого кота.
Она закопала его под деревом. В саду.
Он был котом у маленькой девочки.
Но он совсем не любил детей.
Девочка носила кота на спине.
Она привязывала его шнурком.
И вот кот умер за спиной у девочки,
запутавшись в шнурке.
Девочка плакала целый день.
Она вытирала слезы шерсткой кота.
Потом закопала его под деревцем.
А коту было совсем не страшно умирать !
А потом он вдруг стал диким котом.
Вольным !
Он обожал себя !
Он был великим полосатым котом,
и поэтому стал великим диким котом !
Вольным !
Он был совсем ничей !
Он был сам себе свой !
Все кошки хотели выйти за него замуж.
Одна подарила ему рыбину !
Другая - мышку !
Третья - сало !
Четвертая облизала каждую его полосочку.
А он напевал:
- Я-то миллион раз умирал ! Ха !
Больше всего на свете он любил себя.
Только одна белая кошка была равнодушна к нему.
Кот подошел к ней и сказал:
- Я-то умирал уже миллион раз.
Но она ответила ему просто:
- Та-ак.
Ему стало немножко обидно.
Подошел он и на следующий день, и сказал:
- А ты еще ни разу не умирала.
Но белая кошка отвечала просто:
- Та-ак.
В один прекрасный день он сделал
перед белой кошкой тройное сальто -
подпрыгнул и трижды перевернулся в воздухе:
- А когда-то был котом в цирке.
Белая кошка ответила просто:
- Та-ак.
Он хотел было сказать:
- Я-то уже миллион раз умирал...
Но не сказал.
Он только спросил:
- Можно всегда быть с тобой ?
Белая кошка кивнула:
- Да.
И кот остался с ней навсегда.
Белая кошка родила много котят.
Кот уже больше никогда не говорил,
сколько он раз умирал.
Он любил свою кошку и своих котят даже больше себя.
Скоро котята выросли и ушли куда-то.
- Какие они славные, сказал кот.
- Да, - согласилась белая кошка и замурлыкала.
Она чуть постарела и мурлыкала нежнее, чем прежде.
Больше всего в жизни кот хотел никогда не расставаться с нею.
Но однажды белая кошка
тихо умерла рядом с котом.
Он впервые в жизни заплакал.
Наступила ночь, и настало утро,
наступило утро, настала ночь, и кот
плакал и плакал миллион раз.
Он лежал рядом с белой кошкой
и незаметно стал неподвижным.
Больше уже кот никогда не оживал...
Сказка о том, как лесной бог полюбил бессмертную душу. Часть 2
Вторая часть из трёх.
***
Лесной бог получил ответ не сразу. Долгие годы душа ждала, блуждая между небом и землёй. Как объяснил бог смерти, это время давалось для того, чтобы понять, сможет ли она снова войти в человеческое тело и не совершить прошлых ошибок.
Прошло около ста лет, прежде чем старший брат рассказал о новом перерождении, и лесной бог отправился в путь, в далёкие земли возникших империй. И по мере его продвижения менялись людские облики и порядки. Народы всё ещё верили в богов, но их вера преобразилась. Появилось больше храмов и обрядов, но вот искренность в помыслах постепенно таяла.
Вступив на землю кочевников, образованную в результате завоеваний, Сильва попал в центральный город интересного народа. И хотя быт людей мало интересовал его, он отмечал, как сильно расслоилось общество. Прежде, чем дойти до дворцов императорской семьи, лесной бог встретил невообразимую бедность людей самого низшего сословия. Браслет и южный ветер подсказывали ему, что нужно идти дальше. И вот, оказавшись на территории императорских владений, Сильва остановился.
Прежняя рубаха и штаны соединились, превращаясь в зелёное мужское платье с вышивкой под стать местной моде. Волосы на голове собрались в плотный пучок, руки утопли в широких рукавах, а ноги скрылись под мягкими сапогами.
Лесной бог прошёл по широкому мосту, выложенному каменной плиткой, до высоких ворот с загнутой крышей и золотой черепицей. Невидимый для охраны, он без препятствий перешагнул через границу, за которой открывалась территория богатых теремов и огромных величественных площадей.
Местные чиновники в одинаковой одежде ровными рядами спускались по серым ступеням, здесь же прохаживались знатные дамы, тянущие за собой вереницу прислуг. Таких насупленных и разукрашенных лиц лесной бог ещё не встречал.
Он простоял на одном месте два дня и две ночи, прежде чем деревянные бусы заявили о своём владельце.
Это было тёплое весеннее утро. Через площадь, на которой стоял Сильва, бежал разодетый в такие же громоздкие одежды мальчуган. Испачканное в грязи лицо выражало неподдельную радость и довольство собой. Следом бежали две служанки, и по их мольбам Сильва понял, что мальчишка относится к знатному роду.
Он пронёсся мимо, скинув попутным ветерком браслет. В эту же секунду Сильва обнаружил себя, вызвав у служанок крик испуга. Увидев незнакомца, глаза мальчика загорелись. Он улыбнулся ещё шире, подошёл ближе и протянул руки в приветствии:
— Я Нин Ди, а ты кто?
Лесной бог смотрел на него прямо, не мигая, желая получше изучить лицо мальчишки.
— Сильва.
— Странное имя, таких у нас не бывает. Откуда ты?
— Отовсюду.
— И что ты видел?
— Видел, как люди поднимаются из грязи, чтобы построить стены великих империй.
Мальчишка рассмеялся.
— Ты интересный. Пойдём со мной.
— Так вот кем ты стала, — тихо произнёс лесной бог, но Нин Ди его услышал:
— Я мальчик, а не девочка. Оставь такие шутки.
— Господин, Ки Нин Ди, господин! — звали испуганные служанки. — Отец и мать будут искать вас! Вернитесь!
Но мальчишка уже и сам повернул домой, увлекая за собой нового знакомого.
— Это Сильва и он идёт со мной. Хочу познакомить с отцом и матерью.
Едва ли доставая головой до пояса Сильвы, мальчишка держался весьма гордо. И пусть иногда в его глазах проскальзывала хитрая искорка, со стороны они казались невероятно печальными. В этом лесной бог усматривал неподдельное сходство с Анимой, однако характеры людей разных полов, эпох и классов явно отличались.
За чередой каменных мостов, нависающих над императорскими прудами, и узких улочек, проходящих мимо ярких теремов, предназначенных для прислуги и чиновников дворца, появились каменные ступени, уводящие гостей к красивому трёхэтажному строению. Красные балки подпирали изогнутую зелёную крышу, каменные изваяния божеств перемежёвывались с подставками для благовоний. Строение уходило в скалу, густо занесённую зелёными деревьями.
Мальчишка вырвался вперёд и с натугой отворил тяжёлые двери дома. Лесной бог видел, как переглядываются служанки, гадая, как сильно им влетит за то, что впустили в дом хозяев незнакомца.
— Это мой дом, — вскинув подбородок, заявил Нин Ди. — Мой отец — брат десятой жены императора.
— Наверно, ты был очень хорошим псом, — задумчиво протянул лесной бог, оглядывая роскошное убранство дома.
— Что ты говоришь? Каким псом?
— Обычным псом — с коричневой шерстью и длинным пушистым хвостом.
— Ты и правда очень странный, Сильва. Но подожди, пока вернутся мои родители.
Мальчик увлёкся принесённой служанками едой, а Сильва отправился изучать новое место, отмечая, что эта жизнь Анимы ещё лучше прежней. Стены дома, украшенные рисунками птиц, драконов и прочих животных, придавали месту динамики и почти сказочного торжества. Но было и ещё кое-что. Сильва заметил много оружия и доспехов на подставках. Местная прислуга глядела с опаской на постороннего, но никто из них не смел задавать вопросов молодому господину.
— Твой отец полководец? — спросил лесной бог после короткого осмотра дома.
— Нет, начальник императорской стражи, а что?
— Он любит войну.
— Я тоже люблю. Хочу быть воином, защитником родной земли. И я им буду. Отец уже нашёл хорошего учителя, и он завтра приедет сюда.
— А как же мир и процветание?
— Их не бывает без войны. Сначала нужно всех объединить, а потом уже и пожить можно.
Мальчик с огромным удовольствием уплетал рис, скатанный в ровные шарики.
— Садись и ты поешь.
— Мне не нужно.
— Как это? Всем нужно есть!
— А мне нет. Ешь. Не торопись.
Лесной бог сел у стены подогнув под себя ноги. Мальчишка глядел на него и улыбался заевшимся ртом. Теперь они снова вместе, думал Сильва, снова едины с Анимой. И он не оставит Нин Ди, пока не придёт время.
— Господин, господин, — позвала лесного бога одна из служанок, молодая девушка с убранными назад волосами, — но как же вы объяснитесь перед родителями Нин Ди. Господин Ки очень суровый мужчина, он не пустит незнакомца в дом.
Сильва задумался, мягко улыбнулся, восхитив служанку идеально белыми, будто не настоящими зубами и произнёс:
— Теперь я должен всегда находиться рядом с Нин Ди, поэтому с его отцом и матерью решу вопрос мирно.
Понятнее девушке не стало, но она низко поклонилась и отошла в сторону, где ей и полагалось стоять.
К вечеру в доме появились супруги. С лицом в белилах и ярко красными губами, мать Нин Ди короткими шашками следовала за невысоким плотным мужчиной в армейском обмундировании.
Мальчишка выскочил навстречу семье с радостным воинственных криком, за что был вознаграждён тёплыми объятиями от матери и дружеским хлопком по спине от отца.
— Я привёл в дом друга! — тут же заявил малыш, заставив отца и его личную охрану напрячься.
— Кто вы такой? — поинтересовался отец семейства, в соответствующей занимаемой им должности манере.
— Моё имя Сильва, — ни капли не смущаясь, ответил лесной бог.
— Меня не интересует ваше имя! Как вы тут оказались и зачем задурили голову сыну?
— Папа! Сильва мой др…
— Молчать! Увести ребёнка, — скомандовал мужчина.
Мать со служанками быстро покинули гостевой зал и теперь в нём, помимо Сильвы, остались только охранники и сам начальник императорской стражи.
— Отвечайте немедленно, не то велю отправить вас в ведомство наказаний.
— Вы хотите услышать правду или то, что успокоит встревоженного отца?
Мужчина переглянулся с охранниками.
— Взять этого умника!
Но стоило конвоирам приблизиться к лесному богу, как его образ пропал, сделавшись невидимым для людей. Сильва обошёл отца и возник у него за спиной, вызвав волну ужаса и негодования присутствующих.
— Что за фокусы?!
— Пусть ваши люди выйдут за пределы комнаты, — повелительным тоном потребовал Сильва. Лицо его тотчас сделалось суровым, да таким, что охрана без слов начальника медленно попятилась к выходу.
В ту же секунду яркий свет зажегся над плечом лесного бога — пришла старшая сестра.
— Как смеешь ты впутывать людей в свои проблемы! — возмутилась она.
— Твои создания необузданно жестоки и глупы. Они вырубают мои леса, чтобы строить себе дома и корабли для войны. Советую помолчать.
Сестра вознеслась к потолку, и её свет стал ещё ярче.
— Прости за это, брат, нам ни к чему вражда, но не трогай этого человека и его семью.
— Его семья теперь моя, пока в ней живёт Анима.
— Анима? — влез в разговор и без того до смерти напуганный начальник стражи. — Какая Анима? Здесь таких нет.
— Твой сын есть перерождение близкой мне души. Я буду оберегать его до самой смерти.
— Кто ты?
— Какая разница. С твоей семьёй не приключится зла, пока я здесь.
Богиня жизни тут же растворилась, а отец Нин Ди упал на колени.
— Воля твоя, владыка, с этих пор для меня закон.
— Да будет так. Зовите меня Сильвой.
С тех пор лесной бог жил в семье Ки. К нему относились с почтением и благоговейным страхом. Служанки, да, собственно, и сам начальник императорской стражи, старались реже попадаться ему на глаза, а вот Нин Ди не отходил от странника ни на шаг.
Мальчишка рос, превращаясь в сильного и умного мужчину. Женщины дворца смотрели на него с неподдельным восхищением, мужчины — с завистью. Как и мечтал, Нин Ди вступил в ряды военных. Каждый день он оттачивал удары с опытным мастером, улучшая боевое мастерство. И была у него лишь одна слабость — лесной бог.
Нин Ди мог часами вести беседы с лучшим другом, лицо и тело которого ни на день не постарело с их первой встречи. А в народе уже поговаривали, что в доме Ки поселился демон.
Лесной бог сопровождал Нин Ди во всех поездках и встречах с высокопоставленными чинами. Так однажды он прибыл в императорский дворец и познакомился с первой женой его величества императора. Восхищённая необычными речами, государыня попросила, чтобы Нин Ди чаще приводил во двор мудреца.
К тридцать пятому году жизни Нин Ди тяжело заболел его отец. Должность начальника стражи перешла к младшему сыну императора, поэтому о семье Ки на какое-то время забыли. В этом же году начались крестьянские восстания, на подавление которых отправили императорскую армию. И в этом не простом походе лесной бог решил сопровождать Нин Ди, который стал ему всё равно что родным сыном.
— Когда ты со мной, Сильва, — ничего не боюсь! Вот уже тридцать лет мы знаем друг друга, а ты всё так же молод, красив, загадочен и уверен в себе. Теперь уже я начинаю завидовать, как когда-то завидовали мне. Отчего ты не женишься на даме из дворца?
— Мне чужда жажда продолжения рода. В этом городе и в этой стране я живу лишь для тебя.
— Как так? Неужели ты в меня влюблён?
— Не конкретно в тебя, ты лишь человек. Я люблю твою душу, Нин Ди.
Красивый черноволосый мужчина заразительно рассмеялся. Он вместе с богом леса, верхом, мчался к военному лагерю на равнине. В прохладе осеннего утра, блестя серебром чешуйчатых доспехов, Нин Ди ожидал нового наступления и перед тем хотел, как и прежде, поболтать с дорогим другом.
— Сильва, скажи мне честно, если я женюсь, а потом умру, моих детей ты тоже будешь оберегать от стрел и меча?
— Нет. Я проследую за твоей душой в другую часть света.
— А я вспомню тебя?
— Этого я знать не могу.
— А заберёшь этот браслет? — Нин Ди покрутил перед собой рукой, на которой щёлкали от быстрого лошадиного скача деревяшки.
— Заберу.
— Так что же ты оставишь мне, чтобы я нашёл тебя в другом мире?
— Ты меня там не найдёшь, Нин Ди.
— Ах да, ты же говорил мне. Ты — бог леса и умереть не можешь. Но я в это не верю! Ты просто удачливый малый с хорошей кожей и отменным чувством юмора.
Лесной бог испытывал покой и удовлетворение, видя открытую и яркую улыбку мужчины. Однако заглядывая в его грустные глаза, он снова и снова вспоминал Аниму, добрую и наивную девчонку из поселения.
— Как только завершится этот бой, вернись в город и найди себе любимую женщину. Ты даже и представить не можешь, какое это наслаждение — любить, — сказал лесной бог.
— А тебе-то что об этом известно? — усмехнулся Нин Ди.
— Когда-то я полюбил, и это прекрасное чувство дало смысл моему существованию.
В ожесточённые сражения по просьбе богини жизни и бога смерти Сильва не вступал. Он колесил вокруг, делая себя невидимым для любого воина, и только Нин Ди знал, что дорогой друг рядом и поможет. Оттого он сражался яростней и свободней, пугая собственной неуязвимостью врагов.
Для лесного бога не было правых и виноватых — все люди на одно лицо. И только беспокойство за носителя души заставляло его следить за копьями, мечами и стрелами солдат. В среде войск Нин Ди окрестили бессмертным, а Сильву — его защитником и хранителем. Были и те, кто распознал в высоком нестареющем человеке настоящего бога, но таких здесь называли чудаками и мало воспринимали всерьёз. Иногда попадались военачальники, что на коленях умоляли защищать и их солдат тоже, но к подобным просьбам Сильва всегда относился с равнодушием.
Ночью лагерь загорелся от вражеских стрел. Нин Ди, на ходу натягивая доспехи, давал указания командирам подконтрольных войск. Лесной бог следовал за ним по пятам, наблюдая за создавшейся суматохой. Ржали кони, кричали солдаты, под огненной стеной ломались деревянные опоры.
— Можешь ли ты потушить пожар? — обратился Нин Ди к Сильве, когда военачальники разбежались по лагерю.
— Нет. Я не должен вмешиваться в ваши дела. Я здесь только ради тебя.
— Но если лагерь сгорит, я тоже пострадаю!
— Я не позволю. Но тушить созданные человеком пожары и разрешать мизерные людские конфликты я не намерен.
Тогда Нин Ди от злости и недовольства понёсся к продовольствию, которое вот-вот должно было превратиться в пепел.
— А что ты скажешь на это? — и мужчина забежал прямиком в огонь.
Лесной бог ужаснулся поступку Нин Ди, снова вспомнилась речка и белая сорочка на камне. Воззвал он к младшему брату и крупные капли холодного дождя окропили чёрную землю. Ливень усиливался и под его напором потухли стрелы, палатки и опоры, а хитрец Нин Ди сидел под вымоченной в воде тряпицей и смеялся, когда к нему подошёл Сильва.
— Как низко ты поступил, — заметил лесной бог. — Заставил просить брата за тебя. Подобное поведение ещё аукнется. Не боишься ли ты, что, не вынеся обиды, я уйду?
— Боюсь. Но проиграть и понести человеческие потери боюсь ещё сильнее.
— Но ты же не верил, что я бог. Как же решился?
— На сумасшедшего ты не похож, но слишком самоуверен в высказываниях, только поэтому я решился. Доверился судьбе, а она, как говорят, благоволит смельчакам.
— Будь осторожен, Нин Ди, я не ручной зверёк и в следующий раз позволю столь дерзкому телу умереть. В моих руках тысячелетия, найдётся и лучшее пристанище для любимой души.
Слова лесного бога прозвучали, как угроза, и Нин Ди сразу же пожалел о содеянном. Все последующие сражения он старался не злить Сильву, а наоборот, уважить, не зная наперёд, что лесной бог давно простил зарвавшегося воина.
Так прошло ещё несколько лет. Не без помощи Сильвы, Нин Ди достиг немалых высот в военном ремесле. Солдаты почитали и уважали его, военачальники равнялись, однако каждый из них не забывал и о роли странного друга Сильвы, что стоит за плечами их главнокомандующего.
Когда пришло время возвращаться в родной город, до Нин Ди дошли слухи, что престарелый император недоволен славой главнокомандующего среди населения и готовит скверный план по снятию его с должности.
В расстроенных чувствах мужчина достиг дверей дома Ки. Его встретила убитая горем мать — отец всего пару дней назад отошёл в мир иной, не дождавшись возвращения сына.
Печальные события горой навалились на Нин Ди. Он топил горе в вине, не подпуская к себе никого, кроме лесного бога. Придомовая территория пришла в запустение, слуги позволяли себе вольности без зоркого взора хозяина, а евнухи императора оббивали пороги со срочным вызовом.
— Как быть мне, Сильва? Отца я больше не увижу, о моих успехах он не узнает. Император хочет понизить меня, опасаясь за собственную власть. Где справедливость?
— Это ваша человеческая жизнь, Нин Ди. Боги лишь создали декорации, а вы поставили пьесу. Прими стойко все удары судьбы, ведь итог всё равно один.
— Ты так говоришь, потому что бессмертен.
— Ничто не вечно в этом мире. Даже мы когда-то исчезнем.
— Как же это возможно?
— Как только последнее воспоминание о божестве померкнет, как только созданные мной творения перестанут существовать — я тоже растворюсь в пустоте. Моя энергия полетит высоко в космос и создаст одну из тех сияющих звёзд на небосводе.
Нин Ди горько усмехнулся, опустошил очередную глиняную чашку с вином и сполз по деревянной переборке кровати прямиком на мягкий ковёр.
— Я буду помнить о тебе, Сильва, чтобы ты жил вечно.
Перед воротами дворца императора выстроилась шеренга стражников.
— Войти внутрь может только главнокомандующий Ки Нин Ди, — заявил императорский евнух противным тонким голосом.
— Как скажете, — произнёс лесной бог и исчез прямо на глазах у десятка людей.
Разом охнула стража, а евнух отшатнулся в сторону в страхе.
— Точно демон, — прошептал он.
А Сильва всё так же стоял за спиной Нин Ди, положив руку ему на плечо.
— Будь спокоен, мой друг.
Вопреки ожиданиям за воротами в церемониальном зале не было сановников, только воины стояли ровными рядами. Император возглавлял их сидя на высоком пьедестале в самом конце.
Уверенно шагая по красной дорожке, Нин Ди вышел в центр зала. Воины обернулись к нему и поклонились в уважении.
— Кто позволил кланяться ему?! — завизжал император.
Седина покрывала его волосы, бороду и редкие усы. Крохотные глазки из-под пышных бровей смотрели с ожесточением.
— Ты возомнил себя правителем, Ки Нин Ди, поставил славу выше императорского титула. За это ты будешь наказан.
Нин Ди встал на колени, вытянув руки в знак поклонения.
— Государь, всё это глупые слухи. Наша армия принесла победу, подавив восстание, воины любят вас и чтят…
— Но тебя они любят больше, командующий. Приказываю принять смерть от клинка!
— Прошу, государь, одумайтесь, — взмолился Нин Ди, — кто ещё сможет так же умело управлять воинами, кто принесёт вам новые победы? А если вы переживаете за власть, так она не нужна мне. Цель моей жизни — служить вам.
— Ты знаешься с демоном. Это тоже непростительно. Все в империи только и говорят об этом.
— И это слухи, мой государь. Сильва не демон, а друг нашей семьи. Я встретил его ещё в юности. Он даёт мне дельные советы и поучает время от времени, он мне как второй отец или старший брат.
Император нервничал, исчерпав все возможные придирки, но отступать не желал.
— Если Сильва не демон, тогда почему его кожа не постарела, а одежда с вашей первой встречи не изменилась.
— Всё потому, что он часто дышал лесным воздухом и принимал холодные ванны в ручье. Одежду же он носит аккуратно, оттого она цела и невредима столько лет.
— Вздор! Ты нагло лжёшь мне прямо в глаза! — вспылил император. — Сейчас же казнить его! Казнить!
Капитан стражи с неохотой вытащил клинок из ножен и медленно подошёл к Нин Ди.
— Подыграй мне, — шепнул из-за плеча лесной бог. — Как только скажу, разведи руки в стороны и закричи: «Если не оставите меня и мою семью в покое, своды этого дворца обрушатся, опоры погнуться, а династия не найдёт продолжения».
Нин Ди еле заметно кивнул и замер в ожидании знака. Вдруг столбы, на которых держалась крыша, заскрипели, деревянные переборки затрещали и здание зашаталось, словно трава на ветру.
— Сейчас!
— Если не оставите меня и мою семью в покое, своды этого дворца обрушатся, опоры погнуться, а династия не найдёт продолжения!
Воины разбрелись по углам, император свалился с трона и попытался засунуть голову под стол, командующий стражи высматривал врага на потолке. А дворец продолжал шуметь и дрожать. Падали вазы и благовония, валились золотые кувшины, статуи драконов крошились, осыпая ковры мелкими камнями.
— Прекрати! Прекрати! Я прощаю тебя! Прощаю! Не громи дворец! — взмолился император.
Нин Ди опустил руки, и вибрация тотчас пропала, а балки с опорами перестали скрипеть.
— Могу ли я возвращаться к семье, государь?
— Возвращайся. Куда хочешь иди, только не приходи сюда снова!
Так Нин Ди покинул дворец императора целым и невредимым, и только бог смерти одарил младшего брата укоризной за вмешательство в судьбу простого человека.
— Ты должен уходить из города, ты же понимаешь, что император мстителен и труслив, он захочет избавиться от тебя любым другим способом, — заметил Сильва, стоило им перешагнуть границу владений семьи Ки.
— Понимаю. Но куда мне идти?
— Со мной. В горную деревню недалеко от душистого леса. Там я смогу лучше присматривать за тобой.
— А мама? Её я могу взять?
— Дело твоё.
Остаток жизни Нин Ди провёл в небольшом домике без прислуги и излишеств. Поутру рубил дрова и носил воду, днём готовил еду, так как его матушка после всех скорбных событий слегла, а вечером сидел на пороге вместе с лесным богом, болтая о чужих землях и диковинных людях, что живут там.
Прошло ещё тридцать лет, прежде чем Нин Ди покинул мир живых. На смертном одре он поблагодарил Сильву за доброту и радость дружбы, он не винил его за изменение своей судьбы, ведь в горной деревне нашлась девушка, которую он полюбил. Она подарила ему трёх чудных сыновей и самые лучшие годы своей жизни.
Лесной бог наблюдал, как душа покинула тело, и это означало, что придётся снова навестить бога смерти.
***
— Я зол на тебя, младший брат, — не церемонясь заявил бог смерти, ощутив лесного бога на пороге царства. — Ты изменил судьбу Нин Ди. Я должен был забрать его намного раньше.
Лесной бог виновато опустил глаза, но губы его остались таить скромную улыбку, ведь искреннего гнева брата он не чувствовал.
— Как долго ты планируешь следовать за душой Анимы?
— Долго. Пока она не обратиться в чистейшую энергию, что бороздит просторы космоса.
— Ты обрекаешь себя на вечные скитания, брат.
— Не вижу ничего плохого в этом. Я навещаю созданные мной леса в разных уголках планеты и одариваю своей благодатью.
— Хочу обрадовать, следующие несколько сотен лет тебе не придётся скитаться.
— Как так? Ни один человек не может прожить столько.
— Верно. Но кто сказал, что душа возродится в теле человека. Следуй зову браслета и лови собственные ощущения. Следующее перерождение будет намного ближе к тебе самому.
Лесной бог брёл по континентам в глубоких раздумьях. Больше всего его тревожило, отчего из тела Нин Ди, храброго воина, верного друга и хорошего человека душа переместилась в другое существо. Разве творение богини жизни не самая совершенная часть этого мира?
Шли годы поисков, за это время страны и города в них преобразились ещё сильнее. Менялась мода людей, манера общаться и даже форма любви. Одно оставалось неизменным — войны. Казалось, созданиям старшей сестры не жилось в мире. Постоянно конфликтуя друг с другом, они уничтожали всё вокруг. Высасывая из планеты соки и сооружая огромные машины для убийства, люди утоляли жажду межрасовой ненависти.
Зов браслета привёл лесного бога на склон потухшего вулкана. Там, среди невысоких собратьев, подрастал красивейший пышный каштан. Он ещё не достиг своего пика, но ветви уже раскинулись на десятки метров, создавая под собой узорчатую тень. Листья, словно искусно выточенные мастером лезвия, смотрели на гостя светлыми прожилками и приглашали укрыться от обжигающих солнечных лучей.
Лесной бог протянул к одной из нижних веток руку, и деревянный браслет сам собой соскользнул к новому владельцу.
— Так вот какой ты стала! — воскликнул бог, не сумев сдержать чувств. — Высшее благо для меня, что одним из твоих перерождений стало созданное мной творение.
Бог смерти не обманул. Годы проносились один за другим, им на смену пришли столетия. Сильву не интересовало, что творится в мире людей. Он нежился на мощных каштановых ветвях, обласканный мягкой листвой. Зимой он забирался под могучие корни, что вырывались из-под земли, весной поднимался на самую верхушку, наслаждаясь прекрасным видом. Лесной бог по-прежнему вёл беседы с Анимой, и в этот раз душа отвечала ему, ведь ничего отчётливей, чем голос собственных созданий, Сильва не слышал. Бог готовился прожить так несколько тысячелетий, но на планету пришла очередная кровопролитная война.
Богиня жизни и бог смерти снова просили младшего брата не вмешиваться, поэтому Сильва лишь наблюдал, как мимо любимого дерева проходят толпы беженцев, как некоторые из них в опасной близости жгут костры и укрываются под размашистыми ветвями от дождей.
Однажды среди ночи к лесному богу пришла старшая сестра и сообщила, что Отец собирает детей вместе, чтобы обсудить будущее их царства. Сильва не хотел идти, ведь для него смысл существования свёлся к созерцанию ночного и облачного дневного неба вместе с возлюбленной. Здесь он впервые ощутил блаженное единение и умиротворяющее спокойствие. Ни восточный ветер, ни холодные дожди младшего брата не могли его потревожить, однако сестра настояла на встрече с Отцом.
В божественном царстве слились воедино ветер, земля, вода и огонь. Соединение бессмертных созданий представляло собой всю суть бытия, и только лесной бог отличался от братьев и сестёр человеческой формой. Зная о причудах одного из своих, те больше не переживали.
— Однажды я говорил вам, дети, что в созданном мною мире всё конечно, — заговорил Отец, — и даже я, начало, могу лишиться собственного продолжения. Боги сильны лишь до тех пор, пока в них верят. Однако богиня жизни сотворила поистине великолепные создания. Они развиваются и совершенствуются. Их настоящая вера отличается от прошлой, а некоторые из них и вовсе обратили мистификацию в науку. Теперь люди знают порядок вещей и даже способны управлять им. Будьте готовы, что многие из вас исчезнут, обратившись в энергию звёзд. Вы улетите далеко в космос, в холодную тьму, но не будете одиноки там. Когда люди научатся воскрешать мёртвых и управлять временем — я тоже к вам присоединюсь.
— Но что же нам делать, Отец, получается, мы не бессмертны? — спросил кто-то из богов.
— Бессмертны, ведь смерть — это понятие, относящееся к оболочке живых существ, её же у вас нет. Ваша энергия никогда не иссякнет, она просто больше не будет нужна этому миру.
В то самое мгновение лесной бог подумал об Аниме. Неужели её душа продолжит переходить от тела к телу, а он просто унесётся прочь? В расстроенных чувствах он вернулся к дорогому каштану, но и тут его ждало потрясение, с которым образ человеческого сердца в его груди не смог справиться.
Огромные корни каштана, выкорчеванные и порубленные, глядели на него рваными краями. Листва распласталась по земле, а толстый ствол надёжно впился в почву. Недалеко от дерева сгрудилась рота солдат. Отделившаяся от них группа с усердием колола дрова, нарубленные из ствола каштана.
Лесной бог ещё никогда не испытывал подобной ненависти к созданиям сестры. Он закричал так громко, что небо отозвалось раскатом грома, а потом заплакал так горько, что сильнейший ливень обрушился на склон. Жерло до того молчавшего вулкана задымилось, почву сотрясли толчки.
Солдаты, обескураженные природным катаклизмом, попрятались под боевые машины. Кто-то из них молился, кто-то плакал, а кто-то попросту наблюдал, ожидая конца представления. Но Сильва уже принял решение. Ни свет старшей сестры, ни уговоры старшего брата больше не могли его остановить. Лава вырвалась из острой макушки высокой горы и потекла тягучими огненными языками по склону. Небо заволокло серой пеленой, а грохот и треск создали чарующее сопровождение смертельной пьесе.
В огне возмездия сгорели все: и солдаты, и их машины, и покинутое душой тело огромного каштана. Лесной бог сидел верхом на лаве, сжимая обугленный деревянный браслет, и плакал навзрыд, проклиная человеческий род.
Продолжение следует...
Сказка о том, как лесной бог полюбил бессмертную душу. Часть 1
В честь восьмого марта ромфант для нас девчонок. Мужчины, парни, надеюсь, простите мне вольностьXD Любителям ужастиков и триллеров на сегодня отбой:)
У сказки 60 тыс символов, поэтому в три этапа опубликую. Как говорится, для самых терпеливых)
***
Ранним весенним утром, когда земля ещё не потеряла прохладу, а солнце уже купало в лучах росу на зелёной траве, лесной бог вышел к быстрой речке, что огибала невысокий холм. На устах его, как и в прочие бессмертные дни на человеческой земле, сияла игривая улыбка. Бог подошёл к быстрым водам переливающейся на солнце реки и зачерпнул в ладонь немного освежающей влаги. Сначала он втянул чистый аромат, а затем жадно отпил. Лицо его тотчас скривилось, и остатки ледяной воды полетели на траву.
— Отчего речная вода стала солёной? — возмутился он, обращаясь к речному богу.
С илистого дна поднялась тень, и когда она достигла берега, то обратилась в полупрозрачное лицо с глазами-камушками.
— Всё из-за той девицы, что льёт слёзы у берега с рассвета, — недовольно отметил речной бог, указывая водным всплеском на север.
— Как же она посмела испортить воду своими слезами!
Не на шутку возмущённый лесной бог отправился вдоль берега в указанную сторону, а фигурка бога реки сопровождала его.
Обойдя холм, лесной бог и вправду увидел одинокую девушку, укрывающуюся в тени невысокого деревца. Она громко шлёпала бельём по широкому камню и лила слёзы, которые по подбородку стекали прямиком в реку.
Она не видела бога до тех пор, пока он не позволил. И вот, когда перед ней выросла высокая фигура в зелёном одеянии, сотканном словно из нескольких тысяч листьев, девушка громко вскрикнула и выронила выстирываемую с такой тщательностью рубашку в воду. Бельё понесло потоком, но речной бог вовремя подхватил его, решив на время оставить одёжку у себя.
— Как смеешь ты своими слезами портить воду этой славной реки? — не медля возмутился лесной бог. Голос звучал его низко, даже хрипел, оттого произвёл на испуганную девушку ещё большее впечатление.
— Сжальтесь, владыка! — воскликнула она и упёрлась лбом во влажную почву. — Я не сдержала эмоций. Не рассказывайте моей семье! Прошу!
— На что мне сдалась твоя семья? — пожал плечами лесной бог, а потом сообразил, что девушка приняла его за вельможу.
— А вы разве не из знатного дома?
Девушка приподнялась на локтях, решив получше разглядеть прохожего. Черты его лица были ей знакомы и не знакомы одновременно. Красивые тёмные глаза и болотного цвета волосы, украшенные желудями и ягодами, подтверждали, что родился он точно не в здешних землях.
— Нет, я не из знатного дома. Но ты так и не ответила на мой вопрос.
— Не гневайтесь, владыка. Я пришла сюда, чтобы излить душу речному богу, но он, как видно, меня не слышит.
За валуном, погружённым в воду наполовину, послышалось хихиканье.
— О чём ты его просишь?
— О том, чтобы дал мне сил совершить задуманное.
— И что же ты задумала?
— Зайти в реку и не выйти из неё.
Лесной бог потемнел, вены, для которых не нужна была кровь, раздулись на его лбу.
— Так ты захотела великий грех совершить?! Прервать жизнь, дарованную тебе природой? Как ты только посмела о таком подумать, мерзавка!
Девушка взвизгнула и снова упёрлась и без того грязным лбом, обратно в землю.
— Смалодушничала, владыка. Не могу больше жить. Пусть моя душа достанется более свободному телу.
— О как! И отчего ты хочешь утопиться?
— Моя семья отдаёт меня третьей женой в дом жестокого мужчины. Две другие его жены ходят постоянно избитые, измученные, сломленные. Я не хочу такой жизни.
— Отчего же семья отдаёт тебя ему?
— Из-за долга. Все близлежащие земли принадлежат этому мужчине. Моя родня не может возделывать их без оплаты, а поскольку прошлый год был неурожайным, денег у нас практически нет.
— Какой вздор! — всплеснул руками лесной бог. — Эти земли принадлежат только природе! Они не могут принадлежать одному человеку.
Девушка подняла измазанное лицо, сузив глаза в подозрении.
— Вы не из этих краёв, по-видимому. Тут все земли кому-то принадлежат. Только такие пахари как мы во владении имеют разве что пару инструментов и полудохлых животных.
— Только если эти животные пришли к вам сами, — проткнул воздух указательным пальцем лесной бог.
Девушка не сдержалась и прыснула, прикрыв рот рукой.
— Чего это ты смеёшься, мерзавка?!
— Вы чудной, владыка. Как я могу вас звать?
Лесной бог растерялся. Первая мысль была исчезнуть с глаз, но что-то заставило его передумать и остаться во плоти. Помощи от речного бога ждать не приходилось, поскольку тот прохвост уже вовсю хохотал за камнем, прикрывая смех бурлением воды.
Тогда лесной бог вспомнил, как звали его человеческие дети, что прибегали поиграть на опушке одного из любимых лесов.
— Сильва.
— Сильва? — снова хихикнула девушка. — Больше подходит женщине, не находите?
— Да что ты знаешь об именах! — снова возмутился лесной бог. — А как зовут тебя?
— Анима, владыка.
— Анима… ничуть не лучше.
И встретившись взглядами оба рассмеялись.
— У тебя всё лицо в грязи, — заметил лесной бог. — Умойся.
Анима принялась оттирать тёмные пятна, не отводя глаз от нового знакомого.
— А что вы тут делали, владыка?
— Хотел попить пресной воды, но ты помешала.
— Ещё раз прошу меня извинить.
Анима молчала, продолжая с усердием приводить в порядок лицо, и Сильва, как теперь стал именовать себя лесной бог, мог получше разглядеть её. Любое растение и любое животное представляли для него исследовательский интерес, с людьми же общаться до этого не приходилось. Он сторонился созданий богини жизни, они казались ему вздорными, алчными и излишне жестокими, только люди порой убивали друг друга из удовольствия.
Он не мог сказать, считает ли Аниму красивым созданием, ведь она отличалась от подвластных ему лесов. Но некая свежесть всё же окутывала девушку, напоминая тем самым лесной ветерок. Лишь в глазах её таилась вселенская печаль, даже когда губы выдавали улыбку. Эти глаза говорили намного больше, чем вслух произнесённые фразы. Сильва почему-то подумал, что даже если бы родня не отдавала Аниму жестокому мужчине, её глаза по-прежнему оставались бы печальными. Но было и ещё что-то. Крохотная, еле различимая искра, именно эта искра заставила его рассмеяться над их именами.
— Приходи сюда завтра. Я не обещаю помочь, но выслушаю тебя, — вдруг заявил Сильва, удивившись собственному предложению.
— Я приду, — громко ответила Анима, и на мгновение Сильве показалось, что в этих самых глазах промелькнула надежда.
Не испытывая жажды и голода, лесной бог просидел весь день и всю ночь в ожидании Анимы. Она вернулась ранним утром с очередной порцией белья в ветхой корзинке.
— Ради стоящего предлога увидеться с вами, пришлось пообещать соседям, что я постираю их вещи, — сразу заявила она. — Долго ли ждали меня, владыка?
— Весь день и всю ночь, — не таясь, ответил Сильва.
Анима округлила глаза в изумлении.
— Так вы не уходили? Наверняка голодны. Я сейчас принесу…
— Не нужно.
Лесной бог протянул руки и помог Аниме поставить корзину. Девушка села на край берега, опустила голые ступни в холодную воду, игриво подмигнула Сильве и начала стирку.
— Расскажите о вашем доме, владыка. Как далеко он отсюда?
— Мой дом везде, я не привязан к месту.
— Так вы путешественник. Я бы тоже хотела странствовать по миру, видеть новые места, знакомиться с интересными людьми, такими, как вы, владыка. Ваши родные не против такой жизни?
— Мы едины, я всегда могу с ними поговорить или увидеть.
Девушка наморщила лоб, пытаясь понять, что имеет в виду Сильва.
— Странно вы говорите, владыка. Точно не отсюда.
Лесной бог встал с травы и прошагал к берегу, где у кромки воды прятался речной бог.
— Лучше ты расскажи мне. Какова твоя жизнь, Анима?
— Моя? Моя жизнь скучна и не интересна, порой безрадостна, но у меня есть две ноги и две руки, голова на плечах и здоровые родные. Наверно, в этом и кроется настоящее счастье.
— Ты больше не грустишь о жестоком будущем муже?
— Грущу, но разве моя грусть что-то решит. Пока я общаюсь с вами мне хорошо.
То, с какой плавностью и лёгкостью тонкая ручка порхала над бельём, завораживало, и лесной бог просто наблюдал за трудом Анимы. Девушка затянула грустную, но невероятно прекрасную песню. В ней не было слов, только звуки, словно шум перешёптывающихся деревьев, бурление лесного ручейка и пение сладкоголосых птиц.
День за днём Анима приходила на холм то для сбора ягод, то для плетения корзин. Дома она искала любой повод, чтобы уйти в ближайший лесок и снова увидеть Сильву. Они говорили на разные темы, пели песни, играли в вопросы. И лесной бог однажды понял, что блуждание по лесам с Анимой и без неё сильно отличаются. Он, как и прежде, любовался природой, как и прежде, оберегал её, только теперь в каждом шорохе он слышал смех Анимы, а в каждом движении веток видел тонкие белые ручки, в каплях росы — светлые глаза. И вот когда она очередной раз покинула его, получив деревянный браслет в подарок, в лесу возникла богиня жизни, старшая сестра лесного бога.
— Я думала, слухи врут, но ты и правда много времени проводишь с этой девушкой. Уже скоро она выйдет замуж и больше не сможет приходить сюда, что ты будешь делать тогда?
Лесной бог помрачнел, и, вторя ему, деревья леса недобро заскрипели.
— Сам разберусь, сестра. Дело не требует твоего вмешательства.
— Но ведь ты даже не сказал ей, кем являешься на самом деле. Она считает тебя молодым человеком с интересными мыслями и богатым воображением. Но любит ли она тебя? Люди так непредсказуемы, так беспечны и непостоянны. Я знаю, сама их сделала такими по воле Отца. Если не веришь мне, спроси его сам.
Спектром богиня жизни пронеслась в сумерках чащи и возникла перед лесным богом в форме яркого света.
— И не устал ли ты ходить в человеческой оболочке? Где тот прохладный ветерок, предвещающий твоё появление, где трава и листья, создающие форму тела, где яркая смола, представляющая лучистые глаза?
— Ты создала человеческий образ, разве тебе он не приятен?
— Отчего же? Приятен, но это не ты.
Лесной бог опустил потяжелевшую в одночасье голову.
— Без человеческого тела, нет человеческих чувств. Боль в сердце, что не смогу прожить с Анимой тысячи лет, терзает меня, но эта же боль позволяет ощутить присутствие жизни. Одно только мешает — осознание, что боли не будет конца. Это тело не состарится, а значит, страдания от потери будут длиться вечно. Но я хочу ощутить их, ведь как только я превращусь обратно в траву и ветерок, то перестану любить Аниму.
— Я могу понять тебя лишь отчасти. Будучи создательницей, я отношусь к людям, как художник относится к любимому пейзажу, но разделить твои чувства никогда не сумею. Пойди к Отцу, он знает намного больше о сердечных делах.
Божественное царство отличалось от мира земного полной идентичностью растений и животных. Каждый куст здесь имел одинаковые длину и ширину, каждый цветок равное количество лепестков и расцветку, каждая капля оставляла одинаковый след на земле, а животные одного вида не отличались друг от друга. Лишь земной мир Отец одарил многообразием, раздав каждому из своих детей по сфере жизни.
Лесной бог нашёл Отца в яблоневом саду. Серым туманом тот переходил от одного дерева к другому, разглядывая алые яблоки, висящие на деревьях.
— Узнать тебя просто, сынок. Ты один из тех, кто решил разделить человеческую форму и пребывать в ней, — тихим шелестом отозвался туман.
— Расскажи мне отец о людях. Старшая сестра сказала, что ты сведущ в вопросах любви.
Криком далёкой птицы разразился отцовский смех.
— Да. Когда-то я полюбил человеческую женщину. В те времена люди только начинали расселяться по континентам. Я, как и ты, принял нужную форму и понравился ей. Мы прожили вместе долгие двадцать лет, а затем она умерла. Я не могу передать тебе боль, которую испытал тогда. Она настолько ужасна и тяжела, что повторить подобное я не решился. Тогда я обратился в воздух и больше не надевал человеческую личину. Любовь, без сомнения, прекрасное чувство и хотя бы однажды его стоит испытать, но лучше вовремя остановиться, чтобы не стать жертвой живого сердца. Люди будут постоянно рождаться и умирать, а их души переходить из тела в тело. Мы же, бессмертны, пока эти самые люди держат нас в своём сознании, поэтому покинем мир не скоро. Готов ли ты на муки и страдания, последующие за старостью и смертью любимой девушки?
Лесной бог обвёл задумчивым взглядом красочный сад. Вспомнил любимые леса, речку у холма и мягкую траву.
— Тогда зачем ты послал нас на землю? Я уже создал растения и животных, раздал им окрас, звуки, форму. Так почему я по-прежнему нахожусь там?
— Это мой подарок вам — наслаждаться собственным творением и творением других братьев и сестёр.
— Так если я полюбил творение старшей сестры, разве ей не должно быть лестно? Почему она отговаривает меня и просит поговорить с тобой?
— Она не хочет видеть тебя печальным и сердитым. К тому же она переживает, что ты полюбил только оболочку человеческой женщины: её лицо, фигуру, смех и голос. Подобной ты больше не найдёшь, поэтому страдания никогда не утихнут.
— А если я полюбил её душу?
— Что ж, тогда ты должен быть готов, что душа не принадлежит только человеку. Всё зависит от того, как он распорядится подаренной жизнью. Люби её пока можешь, а потом обращайся в листья и ветер, так ты сбережёшь себя от уныния и горя.
Следующие несколько дней лесной бог ждал Аниму у реки, но она так и не пришла. Страдая от одиночества, он, вместе с младшим братом, наслал дождь на поселение. Несколько же лесников в этот день заблудились в лесу.
— Отчего ты гневаешься, брат? — обратился к нему речной бог, плавающий неподалёку.
— Анима пропала, тоскую. Мне не хватает её присутствия.
— Так её уже выдали замуж. Ты верно не знаешь. За холмом женщины набирали воду для готовки, был большой пир. Женишок её, видать, богат.
Лесной бог вскочил с травы и понёсся к поселению. Из-под его ног вздымались клочья дёрна, хрупкие стебли цветов склонялись от бойких порывов ветра, шелест листвы пугал затаившихся в кустах крохотных грызунов.
Пока солнце держалось в зените, лесной бог, невидимый для прочих поселенцев, блуждал по запруженным улочкам, выискивая в толпе Аниму. Но ни на местном рынке, ни в купальне её не нашёл.
Ночью его внимание привлекли крики ужаса. Он побежал к высокому дому, что располагался в центре поселения. Возле деревянного забора собралась толпа испуганных мужчин и женщин. На траве, посреди двора, стояла на коленях девушка, молящая о пощаде, а над ней нависло грузное тело мужчины с плетью.
В тонких ручках, белом личике и деревянном браслете на запястье лесной бог узнал Аниму. Ночная рубашка на ней была испачкана землёй, на лбу алой линией пролегал глубокий порез. Анима рыдала, сотрясая соединёнными ладошками перед лицом мучителя.
— Тебе запрещено вмешиваться в людские дела, — учтиво заметила богиня жизни, крохотным огоньком загоревшись над плечом Сильвы.
— Знаю.
— Тогда уходи. Зачем смотреть. Разве в облике, который ты принял, не нарастает гнев?
— Почему он так поступает с ней? Мои животные, насекомые и растения ведут себя по-другому.
— Я создавала людей с иной целью, брат. Теперь же мне неведомо, куда заведут их собственные поступки, сохранят ли они души для новых людских тел или же потеряют, обретя пристанище в одном из твоих творений.
Лесной бог наблюдал над мучениями молодой девушки и посмел сесть рядом только после того, как толпа и мучитель покинули улицу. Распластавшись на траве, она прерывисто дышала, от горя и обиды скребя по земле худыми пальцами.
Увидев лесного бога, она грустно улыбнулась, будто хотела показать, что на самом деле с ней всё хорошо. Этот жест тронул Сильву, и он позволил себе прикоснуться рукой к испачканной слезами щеке.
— Вот я и стала узницей, — хрипло произнесла Анима. — Больше мы не увидимся, владыка. Жаль, что не вы живёте здесь вместо него, жаль, что встретились мы слишком поздно.
Вдали от любимых лесов в горе Сильву поддержал один из младших братьев — бог дождя. Крупными тёплыми каплями обрушился с облаков поток, омывая истерзанное жестоким мужем девичье тело.
— Но если вы скажете уйти вместе с вами, я тотчас покину двор, даже не оглянусь, — вдруг с надеждой в голосе сказала девушка.
Лесной бог отвернулся, пряча первые случившиеся с ним слёзы. Он вспомнил слова Отца и старшей сестры. Как же он проживёт жизнь со смертной? Да и не знает она, кто он.
— Анима, я должен сказать.
— Что, владыка? Говори, не медли, пока он не вернулся.
— Я не вельможа и не странник, я… лесной бог и человеческая жизнь мне неведома. Я не могу тебя забрать, ведь мой дом — это леса. Я не ем и не сплю, не играю на музыкальных инструментах и не читаю, я лишь брожу по земному миру, наслаждаясь собственными творениями.
Анима поднялась на ноги и внимательно посмотрела на высокого мужчину перед собой.
— Для чего же ты приглашал меня на прогулки? Почему пел со мной песни и смеялся над историями?
Лесной бог не нашёл ответа и лишь растеряно махнул головой, потревожив густые волосы.
— Что ж, значит жить мне у тирана до смерти, а думается мне, она скоро настанет.
И от слов Анимы бескровное сердце Сильвы сжалось. Девушка заковыляла к ступеням второго входа. Возле самых дверей она остановилась, ещё раз одарив лесного бога мягкой и беззаботной улыбкой, которую он привык видеть ранее.
— Не переживай обо мне, богу леса не пристало думать о людях.
С тех пор лесной бог наблюдал за Анимой украдкой, но не было дня, чтобы она не выходила из дома без побоев. Глаза-росинки блекли, белая кожа посерела, с каждым разом её голова склонялась всё ниже и ниже. Но вот однажды Анима не вышла из дома.
Лесной бог видел разъярённого мужа, носящегося по двору взад и вперёд, и понял, что Анима пропала. Совсем молоденький бог вечерних сумерек шепнул Сильве, что Анима выскочила из дома и помчалась к речке у холма.
Обратившись в ветер, травы и листья лесной бог мог бы с лёгкостью преодолеть расстояние за секунды, но тогда чувства, возникшие к Аниме, пропали бы бесследно. Держась человеческого образа, он добрался до холма к ночи. На пустынном берегу даже насекомые молчали, и только кроткий плеск воды заставил лесного бога спуститься. На камнях осталась белая сорочка и деревянный браслет, которые он подарил ей. Из-за скользкого валуна выплыла прозрачная фигурка речного бога.
— Где она? — нетерпеливо потребовал лесной бог.
— Я принял её, брат. Она не страдала.
Лесной бог рухнул на землю, закрыв лицо руками.
— Как же ты мог? Почему не отговорил, почему не остановил?
— Не вправе я решать людские судьбы. Она сделала выбор. Но просила кое-что передать тебе.
— Она видела тебя?
— Нет, но догадалась, что я слышу. Она сказала, что те немногие прогулки оставили в её душе лучшие воспоминания. Она будет помнить о тебе столько, сколько просуществует её бессмертная душа.
Второй раз лесной бог ощутил на щеках мокрые слёзы. Непереносимая боль чуть было не заставила его вернуть себе первозданный образ. Он лежал на земле, обхватив себя руками. В грозе, молниях и дрожи земли отразились переживания его братьев и сестёр.
— Как прав был Отец! Как же он был прав! Как плохо мне, как больно.
— Так вернись, брат. Вернись в лес и живи в спокойствии и гармонии, как раньше.
— Если вернусь, если потеряю этот образ, то забуду о чувствах к Аниме, а я не хочу. Теперь я точно знаю, для чего Отец оставил меня на земле людей.
Лесной бог подхватил браслет, брошенный Анимой на камень, и отправился в самое странное место в царстве богов.
Старший брат Сильвы, бог смерти и перерождения, тёмно-синим пеплом рассыпался по границе между миром людей и царством богов. Когда лесной бог попал в его владения, то рассмотрел множество ярких огней, разлетающихся по всему свету, некоторые из них уносились ввысь, скрываясь за чередой плотных облаков.
— Какой сюрприз! — удивился бог смерти, увидев среди огней человеческую фигуру.
Вопреки сложившемуся в людском мире мнению, бог смерти много шутил и веселился, младшие братья и сёстры любили его за прямоту и доброту. Сам же он считал, что выполняет самую главную миссию — следит за тем, чтобы ни одна душа не потерялась на земле и небесах.
— Я пришёл с просьбой, брат. Она эгоистична и не понятна старшей сестре, но я верю, что ты поможешь мне.
— Поделись, если необходимое тебе находится в моей власти, я обязательно помогу.
И лесной бог поведал старшему брату печальную историю Анимы. Брат нахмурился, ведь больше всего он не любил людей растрачивающих данную им жизнь понапрасну.
— Она совершила серьёзный грех. Не видать её душе оболочки пятьдесят лет, а потом она попадёт в тело бабочки однодневки, но ты едва ли успеешь её отыскать.
— А после бабочки? В чьё тело она попадёт после бабочки?
Лесной бог замер в ожидании ответа, а старший брат колебался.
— Уверен ли ты, что готов пройти этот путь полный печали, тоски и томящего ожидания? Душа — свободная субстанция, а тела лишь её оболочки. Она не принадлежит человеку, животному, растению или насекомому, она — для всех. Но только в теле человека можно определить дальнейшую судьбу души. Анима растратила жизнь и обрекла свою душу на скитания. Готов ли ты к тому, что в нужное тело она не скоро попадёт?
— Готов. Моя привязанность возникла не к оболочке. Я понял это тогда, когда Анима утопилась в реке. Я полюбил её душу, она близка мне.
— Что ж, хорошо.
Бог смерти пролетел мимо мутных водоворотов, через которые души покидали его обитель. Он внимательно рассмотрел каждый.
— Мне сложно сейчас ответить, в кого превратится Анима после бабочки, но ты должен понимать, что её душа может переместиться и в кошку и в собаку, она может стать мужчиной или цветком. Неужели ты и вправду собрался сопровождать её в этом мире?
— Да. Я хочу снова её увидеть.
Тёмно-синий пепел коснулся руки лесного бога и словно тысячи мелких песчинок оцарапали тонкую кожу.
— Этот браслет принадлежал ей?
— Да. Я подарил. Он сделан из куска старого упавшего дерева.
— Он может помочь тебе в поисках. Душа будет тянуться к вещам предыдущего владельца. Держи браслет при себе. Как только бабочка отживёт свой срок, я скажу, куда уйдёт душа.
Так лесной бог остался один на пятьдесят лет. Тенью он бороздил просторы мира, наблюдая за меняющимся бытом людей. Он надеялся встретить ещё одну душу, что скрасит гнетущее одиночество, но таких близких как Анима так и не нашёл. Люди казались ему отстранёнными, странными созданиями.
Всё время странствий братья и сёстры просили его обратиться в первозданный вид и забыть терзающие его муки любви, но на их тревоги он отвечал лишь обречённой улыбкой.
«Вы не поймёте меня, пока сами не познаете это чувство».
И вот, когда прошло пятьдесят лет, и бабочка однодневка дожила свой единственный день, бог смерти рассказал, где именно нужно искать.
***
За пятьдесят лет многие поселения мира превратились в города. Войны распределили земли, культура разделила людской быт.
На каждом континенте лесного бога встречали красивейшие и разнообразные леса. И в них тоже нередко жили люди. Северный ветер завёл Сильву в небольшой городок у скалы. Шумное место с крупным рынком пряностей и лечебных трав, которые торговцы рвали в тех самых лесах неподалёку.
От торговых улиц в разные стороны расходились проулки, увенчанные жилыми кварталами. Подпирая дома, скапливались торговые тележки, мимо которых по желобам текли нечистоты.
Проходя по пыльной городской дороге в человеческом обличии и не таясь, лесной бог ловил удивлённые взгляды и так понял, что ему стоит выбрать одежду, подходящую глазу местных жителей. Так листья стянулись на нём плотной рубахой и штанами, корни обволокли ступни, принимая форму сапог, мох на плечах превратился в пушистый мех, а почва на тонкой коже обратилась в чёрные перчатки.
Деревянный браслет Анимы по-прежнему болтался на запястье, и когда он скатился с него, упав перед одним из прилавков, Сильва понял, что пора остановиться.
Он уселся на пустую, наскоро кем-то сколоченную из досок, коробку, в ожидании встречи с новым перерождением Анимы.
Городская жизнь, не затронутая рукой войны, била ключом. Между торговыми рядами носились звонкие дети, за одним из прилавков напевал незатейливую мелодию талантливый торговец корицей. Молодые девушки с матерями выбирали подходящую для дневной трапезы специю. Тучные сёстры хохотушки пекли лепёшки, громко зазывая покупателей. И среди всего этого движения, суетливости, какофонии звуков и духоты залитого солнцем рынка лесной бог заметил чумазого пса, рысцой перебегающего от одной крытой торговой палатки к другой.
Ласково встречаемый завсегдатаями рынка, пёс протиснулся между проходами, собираясь взбежать по дорожке, ведущей к домам, но резко остановился, словно кто-то знакомый окликнул его.
Волосатая морда обернулась, устремив взгляд грустных, но при этом невероятно добрых глаз на лесного бога. Существо поджало хвост, заскулило, а затем, издав радостный лай, помчалось прямиком в распростёртые руки Сильвы.
В первую очередь пёс обнюхал деревянный браслет. Чихнул, встряхнул сбитой в колтун шерстью, и снова скуля и переминаясь с лапы на лапу залаял.
— Вы ему явно приглянулись, — заметила хозяйка соседней лавки. — Наверняка в прошлой жизни были друзьями.
Лесной бог в третий раз почувствовал на лице капли слёз, и руки его сами собой трепали славное животное по спине и бокам.
— Вот значит, как ты теперь выглядишь, моя дорогая Анима.
Пёс мотал коричневой мордой из стороны в сторону, зазывая идти вслед за ним. Сильва понимал, что старая подруга хочет показать ему дом, в котором остановилась. Клацая острыми коготками по камням улочки, животное вывело лесного бога к простецкому дому с небольшим двором и каменной оградкой, где под навесом трудился худощавый мужчина с тесаком в руке.
— Друга привёл? — улыбнулся мясник, заметив дворнягу на пороге. — Что ж, еда вот-вот будет на столе, а это значит, что тебя, дружок, ждут сочные косточки.
Пёс завилял хвостом и уткнулся в ладонь лесного бога, дескать, вот какой у меня дом и хозяева добрые. Сильва потеплел. Скорбь, хранимая в сердце, тотчас отступила, и на её место пришло успокоение.
— Я буду рядом, Анима, и дождусь, пока мы снова сможем поболтать о небе, земле и воде.
Так прошло десять лет сытой и счастливой собачьей жизни. Лесной бог приходил в гости к хозяевам, покупал у них мясо, которое тут же отдавал радостной дворняжке, потом гулял вместе с ней по городу, задавая вопросы, и не ожидая на них ответа. Никто так и не выведал у лесного бога правды, никто не разделил его переживаний. Свободные от встреч с псом дни, он проводил в уединении на склоне горы, недалеко от хвойного леса.
В один из таких дней к нему пожаловал бог северного ветра. Порывом смахнул он слабые ветки с дряхлых стволов, сообщая о своём присутствии.
— Душа покинула собачье тело, и хозяин уже роет могилу для дворняги.
Лесной бог тяжело вздохнул, но внутри него больше не таилась тоска, ведь он знал, что старший брат уже следит за перемещением Анимы.
— Пёс прожил хорошую жизнь. Он верно служил семье, был послушным, никогда не обижал и не тревожил соседей. Интересно, в какое тело Анима попадёт на этот раз?
— Анима… Разве это имя не принадлежало девушке?
— Принадлежало.
— Так почему ты зовёшь им остальных существ?
— Потому что я узнал эту душу с именем Анима. Иное ей более не подходит.
Бог северного ветра обдал брата холодным порывом и понёсся дальше, бередя острые кроны деревьев. Сильва же в очередной раз отправился к богу смерти, чтобы разузнать о судьбе возлюбленной.
Продолжение следует...
Посоветуйте книги
ИНОСТРАННЫЕ. Посоветуйте что-то про переселение(перерождение) в теле человека высшего сословия(королевская семья,граф,виконт и т. д.). Желательно с мужским главным героем. Не ранобэ.
Про любовь
Многие разводы от того, что мужчина старше женщины - не он пришёл в этот мир найти её, а она пришла за ним.